Преддоговорная ответственность

Михельсон Анастасия Игоревна,
ЧОУ ВО «Омская юридическая академия» , г. Омск
Научный руководитель: Маланина Екатерина Николаевна – заведующий кафедрой гражданского права
 

Своё начало «сulpa in contrahendo» буквально означающее «вину при ведении переговоров» берёт в римском обязательственном праве, где данное понятие применялось в случаях, когда пострадавшая сторона могла требовать возмещения убытков даже если договор был признан ничтожным. Впервые этот термин был предложен в 1861 году немецким правоведом Рудольфом фон Иерингом[1]. Он считал, что участники договора должны были действовать добросовестно, а в случае если договор не состоялся, виновная в этом сторона должна была возместить убытки другой, то есть добросовестной стороне и возникающую при этом ответственность он относил к договорной. Шло время, и данная концепция развивалась, стали появляться и иные взгляды на правовую природу преддоговорной ответственности.

Необходимость рассмотрения и решения проблем внедоговорных отношений наиболее остро возникла с принятием 8 марта 2015 года Федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации»[2]. Несмотря на то, что данным законом была принята статья о правилах преддоговорной ответственности, она всё же не носит исчерпывающего характера.

Наиболее дискуссионным вопросом исследования является правовая природа преддоговорной ответственности. В частности, учёные-правоведы разных стран спорят о том, является ли она договорной, внедоговорной или это отдельный вид ответственности.

Стоит отметить, что преддоговорная ответственность затрагивается в Принципах УНИДРУА (далее – Принципы). Членом УНИДРУА является и Российская Федерация. Применительно к настоящим Принципам в проведении переговоров сторона свободна и за то, что согласие не было достигнуто

никакой ответственности не несёт, но следует учесть, что недобросовестная сторона является ответственной за убытки, причиненные другой (добросовестной) стороне. Ключевыми положениями данных Принципов являются добросовестность и честная деловая практика[3]. Недобросовестным же признается вступление стороной в переговоры либо их продолжение при отсутствии истинного намерения прийти к соглашению с другой стороной. Нужно сказать, что вышеуказанные Принципы не являются обязательными для соблюдения, они скорее носят рекомендательный характер.

Поскольку такой институт гражданского права как преддоговорная ответственность наиболее развит в зарубежных странах, следует отметить их видение природы преддоговорной ответственности.

Целесообразным будет рассмотреть законодательство Германии, так как именно в этой стране произошёл «расцвет» исследуемого нами института. Исходя из анализа Гражданского уложения Германии (далее – ГГУ) и практики, можно сделать вывод, что преддоговорная ответственность в данном государстве рассматривается как договорная[4]. Абзац 2 § 241 ГГУ предусматривает, что «в соответствии с содержанием обязательства каждая из сторон может быть обязана учитывать права, правовые блага и интересы другой стороны». Эти обязанности согласно абзацу 2 § 311 ГГУ возникают также посредством вступления в переговоры о заключении договора и «подготовки договора, по которому одна из сторон, в расчёте на соответствующие правоотношения по сделке, предоставляет другой стороне возможность влиять на свои права, правовые блага и интересы либо доверяет их ей»[5].

Во Французском Гражданском кодексе специальные нормы о преддоговорной ответственности отсутствуют. Несмотря на это данный институт является действующим и широко применимым в судебной практике. Стоит отметить, что преддоговорная ответственность здесь носит деликтный характер и исходит из того, что стороны в переговорах обязаны вести себя честно и добросовестно. В случае, если контрагент вступает в переговоры без серьёзного намерения заключить договор, подобное поведение рассматривается как деликт из которого следует обязанность по возмещению причинённых данным правонарушением убытков, однако виновное поведение участника переговоров должно быть безусловным.

Попытки установить природу преддоговорной ответственности совершались многими отечественными правоведами, например, Садиковым О. Н., который также относит преддоговорную ответственность к деликтной, а не к договорной, поскольку считает, что если нет договора, значит между сторонами нет взаимных обязательств, а потому применять к данным отношениям договорную ответственность несообразно[6]. Гницевич К. В. же считает, что её нельзя однозначно отнести к деликтной или договорной, по его мнению, преддоговорная ответственность возникает в случае виновного нарушения обязанности добросовестного поведения в переговорах[7].

Резюмируя вышеизложенное, можно сделать вывод, что ввиду отсутствия общего положения о правовой природе преддоговорной ответственности, отмеченная проблема является актуальной и на сегодняшний день. Преддоговорная ответственность, на наш взгляд, не может относиться к договорной. При отсутствии договора между сторонами нет юридической связи, то есть не возникает взаимных прав и обязанностей. Рассмотрение её как кондикционной также считаем неразумным, так как нарушающая сторона не получает имущественной выгоды, что характерно для неосновательного обогащения. Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации деликтная ответственность возникает на основании вреда, причиненного личности и имуществу граждан, что же касается преддоговорной ответственности, то здесь отсутствует как таковой факт причинения вреда, поскольку сторона, хоть и полагаясь на добросовестность своего контрагента, в конечном счёте, несёт убытки в силу своих действий[8].

В связи с этим, мы считаем, что целесообразно относить преддоговорную ответственность к отдельному виду ответственности, который заключается в нарушении добросовестности ведения переговоров и предлагаем внести ряд изменений в статью 434.1 Переговоры о заключении договора.

На наш взгляд, пункт 2 не отвечает требованиям юридической техники. Поскольку одно из условий недобросовестного поведения, которое заключается в запрете на вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной не включён в перечень недобросовестных действий этого же пункта, а находится перед ним, что является безусловной ошибкой.

Пункт 3 так же не совершенен, в частности следует внести изменения в определение понятия «убытки». Согласно данному пункту под убытками понимаются расходы, понесённые другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом. Это определение достаточно неоднозначно. Непонятно какая конкретно ситуация подразумевается: невозможность заключить договор с конкретным третьим лицом или с любым другим третьим лицом. Мы считаем, что разумнее понимать второй вариант.

В пункте 4 вопрос вызывает понятие «конфиденциальная информация». Какую информацию следует воспринимать как конфиденциальную? На основании чего сторона должна определить, что она получила именно конфиденциальную информацию? Считаем необходимым установить письменную фиксацию такого рода информации с указанием на её конфиденциальность.

Также считаем необходимым соотнести пункт 5, в котором указывается на право сторон заключить соглашение о порядке ведения переговоров и пункт 8, который предусматривает применение к преддоговорным отношениям главы 59, то есть деликтной ответственности. Анализируя данные пункты, можно прийти к мнению, что законодатель сам не определился какова природа преддоговорной ответственности, ведь при нарушении соглашения о ведении переговоров будет применяться договорная ответственность, а пункт 8 говорит нам о возможности применения деликтной.

Предлагаем изложить некоторые положения статьи 434.1 в следующей редакции:

2. При вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно.

Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются:

1) вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной;

2) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

3) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

3. Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Убытками, подлежащими возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом вследствие ведения переговоров с недобросовестной стороной.

4. Если в ходе переговоров о заключении договора сторона получает информацию, которая передается ей другой стороной в качестве конфиденциальной, она обязана не раскрывать эту информацию. Конфиденциальная информация должна быть передана в простой письменной форме с обязательным указанием на её конфиденциальность. При нарушении конфиденциальности одна сторона (нарушитель) должна возместить пострадавшей вследствие такого нарушения стороне убытки, причиненные в результате раскрытия конфиденциальной информации или использования ее для своих целей.         

Список использованной литературы:

1. Германское гражданское уложение 1896 г.
2. Гницевич К.В. Преддоговорная ответственность в российском гражданском праве (culpa in contrahendo) // Вестник Экономического правосудия Российской Федерации. С. 18-43.
3. Гражданский кодекс РФ. Часть II. от 26.01.1996.  // СЗ РФ. №5. Ст. 410. С изм. и доп., вступ. в силу с 01. 10. 2015.
4. Овчинникова К.Д. Преддоговорная ответственность // Законодательство. 2004. № 3. С. 8-15, № 4. С. 29-36.
5. Подшивалов Т.П. Преддоговорная ответственность в международном частном праве // Международное публичное и частное право. 2009. №6 (нояб.-дек.) С. 32-34.
6. "Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА)" (1994 год)//URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?base=LAW;n=14121;req=doc
7. Садиков О.Н. Недействительные и несостоявшиеся сделки // Юридический мир. 2000. № 6. С. 7-11.
8. Федеральный закон от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации"// СЗ РФ.  09.03.2015.  №10.  Ст. 1412.