Севрюк Елизавета Юрьевна,
Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, г. Гродно
Несовершенству правовых норм, внесенному в УПК Республики Беларусь Законом Республики Беларусь от 13 декабря 2011 г. № 325-З, отечественными учеными-процессуалистами (И.В. Данько, Л.И. Кукреш, О.В. Рожко и др.) уделено немалоe внимания. Соглашаясь со справедливостью высказанных замечаний и поддерживая их актуальность, хотелось бы обратить внимание на некоторые проблемы правоприменения данных новелл на стадии возбуждения уголовного дела [5, c. 166].
Часть 1 ст. 36 УПК определяет следователя как должностное лицо Следственного комитета Республики Беларусь, органов государственной безопасности, осуществляющее в пределах своей компетенции предварительное следствие, которое, как известно, может производиться только после возбуждения уголовного дела. В то же время другие части этой же статьи предусматривают полномочия следователя на стадии возбуждения уголовного дела. В частности, ч. 5 наделяет следователя правом отказывать в возбуждении уголовного дела, а ч. 7 – при рассмотрении заявления или сообщения о преступлении правом знакомиться с оперативно-розыскными материалами органов дознания, относящимися к рассматриваемому заявлению или сообщению. В этой связи представляется, что ч. 1 ст. 36 УПК требует законодательной корректировки [4, c. 166].
Еще одна, на наш взгляд, актуальная проблема связана с осуществлением начальником следственного подразделения процессуального контроля. В предыдущей редакции ст. 35 УПК законодатель определял полномочия начальника следственного подразделения на стадии предварительного расследования. При этом реагировать на незаконные и необоснованные решения следователя он мог только путем вхождения с представлением к прокурору об отмене таковых.
Новые изменения законодательно закрепили за органами предварительного следствия исключительную компетенцию по принятию решений по поступившим заявлениям или сообщениям по отдельным категориям преступлений (ч. 2 ст. 174 УПК), в том числе, как уже отмечалось ранее, решение об отказе в возбуждении уголовного дела, что потребовало соответствующих полномочий начальника следственного подразделения по осуществлению процессуального контроля на данном этапе уголовного процесса. В этой связи согласно п. 15 ч. 2 ст. 35 УПК начальник следственного подразделения наделен правом самостоятельно отменять незаконные и необоснованные постановления следователя[3, c. 126].
Для стадии возбуждения уголовного дела чаще всего такое решение принимается в отношении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. При этом законом не предусмотрено, какой срок предоставляется следователю для производства дополнительной проверки после отмены такого решения.
Анализ следственной практики позывает, что в подобной ситуации начальники следственных подразделений используют аналогию закона, а именно руководствуются требованиями ч. 5 ст. 173 УПК, согласно которой прокурор в случае отмены постановления об отказе в возбуждении и направлении материалов для проведения дополнительной проверки устанавливает срок до 10 суток [3, c. 125].
При этом сотрудники следственных подразделений, пользуясь отсутствием нормативного регулирования данного вопроса, считают момент установления такого срока началом проверки и исчисляют его заново в соответствии с ч. 3, 4 ст. 174 УПК, т. е. следователь, на рассмотрении которого находится заявление или сообщение о преступлении, по истечении 10 суток ходатайствует перед начальником следственного подразделения о продлении срока рассмотрения до одного месяца и в необходимых случаях – перед вышестоящим начальником до трех месяцев. В дальнейшем по результатам проверки вновь может быть вынесено постановление об отказе в возбуждения уголовного дела, которое в дальнейшем снова может быть отменено. Так может повторяться несколько раз. В итоге общий срок проведения проверки может составлять более 12 месяцев [2, c. 187].
При всем удобстве использования данного пробела сотрудниками следственных подразделений в своей практической деятельности такое положение вещей, на наш взгляд, является неприемлемым, так как порождает вольное толкование закона, нарушение прав и интересов участников уголовного процесса, искусственное затягивание разрешения заявлений и сообщений о преступлении [1, c. 275].
Думается, законодателю следует внести изменения в ч. 5 ст. 173 УПК, определив срок проведения дополнительной проверки после отмены начальником следственного подразделения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела до 10 суток.
Если в ходе проверки заявления или сообщения о преступлении достигнут предельный срок ее проведения (три месяца), то данный срок следует считать окончательным и неподлежащим дальнейшему продлению. В случае же имеющегося запаса срока рассмотрения заявления или сообщения о преступлении думается, что продление срока возможно, на наш взгляд, по аналогии с предусмотренной ст. 190 УПК возможностью продления срока предварительного следствия, но в пределах и порядке, установленном ст. 173 УПК. Одновременно необходимо учитывать срок, уже затраченный на проведение проверки.
На основании изложенного предлагаем внести изменения в следующие нормы УПК:
1) ч. 1 ст. 36: «1. Следователем является должностное лицо Следственного комитета Республики Беларусь, органов государственной безопасности, осуществляющее в пределах своей компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, досудебное производство.»;
2) ч. 5 ст. 173: «5. В случае отмены прокурором, начальником следственного подразделения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и направлении материалов для проведения дополнительной проверки ими устанавливается срок до десяти суток.».
Список литературы
- Ключко, Р. Н. К вопросу о соотношении понятий «личность преступника» и «субъект преступления» / Р. Н. Ключко // Противодействие ксенофобии экстремизму и терроризму в современном обществе : науч. труд. междунар. науч. – практ. конф., Севастополь, 28 мар. 2012 г. – Симферополь : Крымучпедгиз, 2012 . – С. 274 – 276.
- Коротич, Е. А. Вопросы совершенствования уголовно-правовой охраны личной свободы / Е. А. Коротич // Проблемы правопонимания и правоприменения в прошлом, настоящем и будущем цивилизации : сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф., Минск, 27 апр. 2016 г. : в 2 ч. / Междунар. ун-т «МИТСО» ; редкол.: И. А. Маньковский (гл. ред.) [и др.]. – Минск, 2016. – Ч. 2. – С. 186 – 188.
- Коротич, Е. А. Институциональные механизмы сотрудничества государств в сфере обеспечения права человека на охрану здоровья (на примере отдельных международных организаций) / Е. А. Коротич, О. В. Чмыга // Весн. Брэсц. ун-та. – Гiсторыя. Эканомiка. Права. – 2016. – № 2. – С. 123 – 127.
- Коротич, Е. А. К вопросу оптимизации законодательного определения незаконного лишения свободы (ч. 1 ст. 183 Уголовного кодекса Республики Беларусь) / Е. А. Коротич // Приоритетные направления развития правовой системы общества : сб. науч. тр. / Гомел. гос. ун-т ; редкол.: И. И. Эсмантович (отв. ред.) [и др.]. – Гомель, 2016. – С. 165 – 169.
- Коротич, Е. А. Некоторые аспекты совершенствования уголовно-правовой охраны личной свободы / Е. А. Коротич // Борьба с преступностью : теория и практика : тезисы докладов IV междунар. науч.-практ. конф., Могилев, 25 марта 2016 г. : в 2 ч. / Могилев. ин-т МВД Респ. Беларусь ; редкол.: Ю. П. Шкаплеров (отв. ред.) [и др.]. – Могилев, 2016. – Ч. 1. – С. 135 – 138.