Проблемы квалификации соучастия в убийстве матерью новорожденного ребенка

Сарлыбаев В.А.,
студент 3 курса Юридического института Южно-Уральского государственного университета

Проблема ответственности за соучастие в преступлении со специальным субъектом всегда являлась спорным и актуальным вопросом для теории уголовного права и практики применения ее норм. Данной проблеме всегда уделялось большое внимание, и некоторые ее аспекты до сих пор остаются дискуссионными.

Так, ст. 106 УК РФ предусматривает ответственность за привилегированный состав умышленного убийства, исполнителем которого (специальным субъектом) является мать новорожденного ребенка. С появлением данной нормы, как в теории уголовного права, так и на практике возникло много проблем, касающихся правильной уголовно-правовой оценкой содеянного исполнителем преступления. Однако наибольшую сложность представляет вопрос об уголовно-правовой оценке ответственности соучастников данного преступления.

Существует два варианта ответственности соучастников данного преступления. В первом случае, следует обратиться к ч. 4 ст. 34 УК РФ, где указано, что «лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве организатора, подстрекателя либо пособника».

То есть, согласно данной норме, неспециальные субъекты не могут являться исполнителями или соисполнителями преступления со специальным субъектом. Следовательно, по ст. 106 УК РФ ответственность неспециального субъекта за участие в данном преступление может наступить только за организацию, подстрекательство либо пособничество в преступлении.

Однако правило, закрепленное в ч. 4 ст. 34 УК РФ, может быть не применено к данному составу. Ст. 106 УК РФ гласит, что «убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, а равно убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости…». Качества специального субъекта (матери) относятся исключительно к личности виновной.

Как известно из теории уголовного права, обстоятельства, которые относятся только к личности виновного, учитываться при квалификации содеянного соучастника не могут. Иначе должен быть решен вопрос об ответственности соучастников преступления со специальным субъектом, когда специальные качества относятся к характеристике субъекта преступления, а не к его личности, или определяют саму преступность деяния[1].

Качества, которые присущи матери, должны смягчать только ее наказание. Н.С. Таганцев справедливо отметил, что «…закон не может уменьшить наказуемость соучастников за детоубийство, применяя к ним ту же презумпцию психической ненормальности»[2].

Согласно второму варианту соучастников преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, стоит привлекать как соисполнителей. То есть по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека).

Диспозиция ст. 106 УК РФ указывает, что мать становится специальным субъектом в силу совершения ею преступления, которое по времени и обстоятельствам связано с появлением на свет новорожденного ребенка. Только единоличное убийство матерью новорожденного ребенка дает право квалифицировать ее действия как привилегированный состав преступления. Следовательно, привлекая соучастника к совершению убийства новорожденного ребенка, мать образует субъективную связь с другим лицом. Изменяется форма вины, создается форма соучастия, статус специального субъекта такого состава преступления выходит за рамки состава преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ.

Данные суждения опираются на теоретические исследования российских ученых-правоведов: «Умысел исполнителя при соучастии шире, чем у преступника, действующего в одиночку, так, его сознанием охватывается не только факт участия в преступлении другого, но и намерения этого другого. И если, зная об тих намерениях, усугубляющих оценку деяния со стороны общества и закона, исполнитель все же действует, совершает преступление, то к нему предъявляются повышенные требования в рамках объема его вины»[3].

Таким образом, закон не дает нам точного указания, как квалифицировать действия соучастника детоубийства: по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ или же стоит обращаться к ч. 4 ст. 34 УК РФ. Кроме того, остается спорным вопрос по поводу субъективного статуса матери при убийстве новорожденного ребенка с соучастником.  При таких обстоятельствах действия специального субъекта данной статьи стоит квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 106 УК РФ.