Кондинкина Дарья Евгеньевна,
ОмЮА,
Научный руководитель: Чекмезова Елена Ивановна, доцент кафедры уголовного права и криминологии ОмЮА, к.ю.н.
Коррупцию можно вывести в лидеры среди самых актуальных проблем, охватывающих современную Россию. Выявление и пресечение преступлений, связанных со взяточничеством, вызывает затруднение у правоприменителей и объясняется высоким уровнем латентности таких преступлений и дефектами составов, предусмотренных ст. ст. 290, 291, 291.1 УК РФ.
Рассматриваемая нами статья «Посредничество во взяточничестве» предполагает, что в совершении деяния участвуют три субъекта: взяткополучатель, взяткодатель и третье лицо, выполняющее, собственно, передачу взятки от взяткодателя к взяткополучателю. Посредник очень схож с одним из четырех видов соучастников – пособником, понятие которого предусмотрено в ст. 33 УК РФ. Но зачем же тогда законодатель вводит отдельный термин и, соответственно, новый состав преступления, рушит единство терминологии уголовного законодательства и эффективность его применения? В теории уголовного права существует мнение, что понятие «посредник» по своей сущности шире, чем понятие «пособник» и может включать в себя другие функции (например, организатора).
Немало вопросов вызывает значительный размер взятки, указанный в диспозиции ч. 1 ст. 291.1 УК РФ. В примечании к ст. 290 закреплено, что значительный размер взятки составляет более 25 тыс. рублей. После введения в кодекс ответственности за посредничество во взяточничестве, у правоприменителя возник вопрос: к чему относится значительный размер: к непосредственной передаче взятки или к иному способствованию. Например, в кассационном определении 22-1398/2012 от 16.08.2012 указано, что обвинитель просил пересмотреть решение суда, считая, что значительный размер взятки относится лишь к иному способствованию, в чем ему было отказано. Суд мотивировал отказ тем, что значимость размера взятки относится к обоим видам посредничества, а так же он применим и к действиям, описанным в диспозициях других частях этой же статьи.
Решение указанной проблемы не повлияло на решение другого вопроса. Как квалифицировать посредничество во взяточничестве при условии, что сумма взятки составляет менее значительного размера, который, как мы выяснили, является обязательным условием для состава преступления, предусмотренного ст. 291.1 УК РФ? Такое деяние декриминализуется, что, кстати, подтверждается судебной практикой. Но в п.10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 03.12.2013 N 33) разъяснено, что получение и дача взятки, а равно незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки считаются оконченными с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей (например, с момента передачи их лично должностному лицу, зачисления с согласия должностного лица на счет, владельцем которого оно является). При этом не имеет значения, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению. Если взяткодатель (посредник) намеревался передать, а должностное лицо - получить взятку в значительном или крупном либо в особо крупном размере, однако фактически принятое должностным лицом незаконное вознаграждение не образовало указанный размер, содеянное надлежит квалифицировать как оконченные дачу либо получение взятки или посредничество во взяточничестве соответственно в значительном, крупном или особо крупном размере. Например, когда взятку в крупном размере предполагалось передать в два приема, а взяткополучатель был задержан после передачи ему первой части взятки, не образующей такой размер, содеянное должно квалифицироваться по пункту «в» части 5 статьи 290 УК РФ.
Часть значительного размера взятки, естественно, меньше самого значительного размера, и, если преступление будет обнаружено на этапе передачи части взятки, то доказывание умысла, направленного на передачу значительного размера взятки, будет затруднительным.
Наиболее неординарной является ч. 5 анализируемой статьи, предусматривающая ответственность за обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Соотношение санкций ч. 5 и ч. 1 противоречит здравому смыслу. Самое строгое наказание за эти преступления предусмотрено в виде лишения свободы. В части первой установлен срок до 5 лет, а в части пятой - срок до 7 лет. Чем же объясняет такое различие санкций законодатель? Возможно, таким образом, он пытается пресечь взяточничество на корню, то есть, начиная со словесной формы, но посмотрим с другой стороны. Лицо, предложив или пообещав быть посредником во взяточничестве, зная, что санкция за это строже (допустим, что лицо знает), будет стремиться перейти непосредственно к выполнению самого действия, направленного на передачу взятки. Квалификация в таком случае необходима по ч. 1 ст. 291.1 УК РФ. Тогда требуется объяснение, когда же следует применять ч. 5 самостоятельно и, главное, за что именно привлекать к ответственности по ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, если формирование и обнаружение умысла не является уголовно наказуемым.
Следующая проблема кроется в п. а. ч. 3 ст. 291.1 УК РФ. Как мы знаем из ст. 35 УК РФ, существует четыре вида соучастия, которые абсолютно различны по своим характеристикам и, главное, по степени общественной опасности. Но законодатель указывает на группу лиц по предварительному сговору и организованную группу в одном пункте, не дифференцируя каким-либо образом санкцию. Логичнее и справедливее было бы указать организованную группу в ч. 4 рассматриваемой статьи и определить для этого признака более строгую санкцию.
Резюмируя все выше сказанное, хотелось бы сказать, что статья 291.1 УК РФ требует доработки в целях наиболее эффективного применения данной нормы на практике.