Михайлов Алексей Сергеевич,
Омская Юридическая Академия, г. Омск
Среди основных задач стадии возбуждения уголовного дела по принятию сообщения о преступлении, обнаружении и фиксации следов преступления, выделяется задача проверки поступившей информации и выявления основания для возбуждения дела либо для отказа в его возбуждении. Иными словами, установление причастности конкретного лица к совершению преступления – все же задача стадии предварительного расследования. Тем не менее, изобличительная деятельность фактически начинается именно с момента поступления сообщения о преступном деянии лица, либо с момента начала производства процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого осуществляется проверка в порядке ст. 144 УПК РФ.
Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ, уголовным преследованием закон признает процессуальную деятельность стороны обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Однако редакция данного положения требует изменений, поскольку законодатель сам себе противоречит: защитник в уголовном судопроизводстве вправе участвовать с момента начала проверочных действий в отношении фактически уголовно преследуемого лица по сообщению о преступлении. Значит, уголовное преследование ведется не только в отношении лица, обладающего оформленным процессуальным статусом подозреваемого или обвиняемого, но и в отношении того, кто попал в поле зрения правоохранительных органов как заподозренный в преступлении.
Как правильно отмечает Д. А. Варнавский, законодатель дополнил гл. 7 УПК РФ еще одним участником со стороны защиты – лицом, в отношении которого осуществляется проверка сообщения о преступлении[1, с. 27]. При этом законодатель не синхронизировал нормы: в п. 55 ст. 5 УПК РФ не внес дополнения с указанием на нового участника процесса; в п. 46 ст. 5 УПК РФ не упомянул ни о подозреваемом, ни о проверяемом на причастность к преступлению лице как об участнике стороны защиты; не создал новую норму для закрепления процессуального статуса нового участника – лица, в отношении которого проверяется сообщение о преступлении; не конкретизировал права этого лица, указав только одно его право – на защиту в п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ. При этом практически уже не обсуждается проблема момента начала уголовного преследования (уголовное преследование по подозрению начинается с поступления сообщения о преступлении, уголовное преследование по обвинению – с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого)[2, ст.101].
Полагаем, что не случайно в законе появился новый участник (пусть даже с неопределенным статусом), имеющий право на защиту, – после его установления начинается деятельность по изобличению его в совершении преступления (с ним проводятся различные процессуальные, в том числе, следственные действия, он может быть задержан). Конституционный Суд РФ подчеркнул, что факт уголовного преследования может подтверждаться любыми процессуальными действиями и мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения и указывающими на имеющееся против него подозрение[3]. Однако законодатель не учел мнение Суда и, по мнению Д. А. Варнавского, необоснованно ограничил права лица, в отношении которого у органов предварительного расследования появилось подозрение в совершении преступления еще до возбуждения дела[1, с.28].
По мнению Н. Н. Апостоловой, фактически преследуемое лицо имеет какое-то усеченное право на защиту, поскольку, как полагает названный автор, адвокат-защитник может участвовать в стадии возбуждения уголовного дела исключительно при осуществлении в отношении доверителя только получения образцов для сравнительного исследования, назначения экспертизы, осмотра места происшествия, осмотра предметов и документов, осмотра трупа, освидетельствования. Такой вывод Н. Н. Апостолова сделала из анализа п. 6 ч. 1 ст. 53 и ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Кроме того, Н. Н. Апостолова отмечает, что иные проверочные действия (получение объяснения, истребование и изъятие документов и предметов, проведение документальных проверок, ревизий, исследование предметов, документов и трупов) не предполагают присутствие защитника, так как закон этого не предусматривает и не считает эти действия ни следственными, ни процессуальными [4, с. 50].
Представляется, что правильное прочтение текста п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ приводит к выводу, что под процессуальными действиями законодатель понимает и следственные, и иные процессуальные действия, которые как раз и перечислены в ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Если они перечислены в УПК РФ, значит, они отнесены к разряду процессуальных. Кроме того, такие следственные действия, как осмотр места происшествия, предметов, документов, трупа не осуществляются «в отношении» лица, проверяемого на причастность к преступлению, они могут производиться с его участием, и то по усмотрению следователя (дознавателя). Результаты (сведения), полученные в ходе проверки сообщения о преступлении, могут быть использованы в качестве доказательств, если соблюдаются положения ст. ст. 75 и 89 УПК РФ (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ)[5].
К тому же процессуальный статус защитника не зависит ни от стадии уголовного процесса, ни от вида процессуальных действий, в которых принимает участие его подзащитный. Свой статус защитника адвокат приобретает в связи с фактическим положением представляемого лица, в отношении которого проверяется сообщение о преступлении[6]. Появление защитника в стадии возбуждения уголовного дела обусловлено необходимостью оказания квалифицированной юридической помощи уголовно преследуемому лицу и обусловлено фактическим положением подзащитного. А полномочия защитника в этой стадии уголовного судопроизводства должны проявляться по аналогии с правами защитника в стадии предварительного расследования[7].
В уголовном судопроизводстве необходимость в защите обусловливается уголовным преследованием. Лицо преследуется в уголовном порядке, но не обладает оформленным процессуальным статусом, что затрудняет осуществление им и его защитником функции защиты. Лицо, в отношении которого ведется проверка, должно иметь право не только на помощь защитника, но и право знать, в связи с чем в отношении него проводится процессуальная проверка, по признакам какого преступления в отношении него начато уголовное преследование. Правом знать об этом должен обладать и защитник. Иначе эти участники доследственной проверки не смогут осуществлять защиту от уголовного преследования, а конституционный принцип обеспечения права на защиту будет нарушен[8].
Лицо, в отношении которого ведется проверка, должно иметь право не только на помощь защитника, но и право знать, в связи с чем в отношении него проводится процессуальная проверка, по признакам какого преступления в отношении него начато уголовное преследование. Правом знать об этом должен обладать и защитник. Иначе эти участники доследственной проверки не смогут осуществлять защиту от уголовного преследования, а принцип обеспечения права на защиту будет нарушен.
В связи с этим УПК РФ должен быть дополнен соответствующими нормами. Это даст дополнительные гарантии лицу, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении.
Появление защитника в стадии возбуждения уголовного дела обусловлено необходимостью оказания квалифицированной юридической помощи уголовно преследуемому лицу и обусловлено фактическим положением подзащитного. А полномочия защитника в этой стадии уголовного судопроизводства должны проявляться по аналогии с правами защитника в стадии предварительного расследования.
Список используемой литературы
- Варнавский Д. А. Уголовное преследование лица на стадии проверки сообщения о преступлении // Рос. следователь. 2017. № 15.
- Муравьев К. В., Писарев А. В., Смирнова И. С., Супрун С. В. Уголовно-процессуальная деятельность органов дознания системы МВД России : учеб. пос. М. : ЦОКР МВД России, 2010.
- По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гр-на В. И. Маслова [Электронный ресурс] : Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- Апостолова Н. Н. Защита интересов бизнеса в уголовном судопроизводстве на стадии возбуждения уголовного дела // Рос. юстиция. 2016. № 2.
- Воскобойник И. О. Формирование доказательственной базы в стадии возбуждения уголовного дела : науч.-практ. пос. Калининград : Калининград. филиал Санкт-Петербург. ун-та МВД России, 2015. С. 33–40.
- Авдеев В. Н., Воскобойник И. О. К вопросу об участии адвоката-защитника в ходе получения объяснений и осуществления иных процессуальных действий с участием лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении // Адвокатская практика. 2017. № 3. С. 32–37.
- Воскобойник И. О., Гайдышева М. Г. Проблемы формирования доказательственной базы при проверке сообщений о преступлениях // Адвокатская практика. 2013. № 5. С. 23–26 ; Козлов А. М. Участие адвоката на этапе проверки сообщения о преступлении // Уголовный процесс. 2013. № 6. С. 15–16.
- Овсянников И. В. Действия и решения на начальном этапе досудебного производства должны быть тоже законными // Законность. 2017. № 4. С. 45–49.