Критерий добросовестности в узукапии недвижимости в российском гражданском праве

Концевой Даниил Сергеевич,
Омская юридическая академия

Usucapio или приобретение права собственности в связи с давностью владения – институт римского права, в соответствии с которым лицо могло приобрести право собственности в силу того, что это лицо провладело (при наличии известных условий) вещью в продолжение известного времени. В Дигестах Юстиниана говорится о том, что узукапия введена в целях общественной пользы «чтобы некоторые вещи долго, едва ли не постоянно не пребывали в состоянии, когда вопрос о собственности на них не прояснен, поскольку для разыскания своих вещей хозяевам достаточно установленного срока».[1] Отсюда следует, что приобретательная давность является, прежде всего, правовым инструментом для сохранения динамики гражданского оборота и воспрепятствования выбытию из него объектов гражданских прав. То есть, если собственник вещи не имеет намерения данную вещь использовать, но есть тот, кто извлекает из неё плоды и доходы – то такому лицу в интересах гражданского оборота предоставляется правовая защита его имущественного интереса.

На первом этапе становления римского частного права единственным условием узукапии являлась непосредственно давность владения, затем Законами XII таблиц было запрещено приобретение по давности ворованных вещей, Законом Атиния, Законом Плавтия было воспрещено приобретение собственности по давности на движимые и недвижимые вещи, захваченные насильственно. В классическом римском праве добавился еще один немаловажный реквизит узукапии – добросовестность. Так, в Книге второй Институций Юстиниана, в Титуле IV сказано: «Цивильным правом было установлено, чтобы лицо, добросовестно… приобретшее вещь от того, кто не был хозяином, но которого оно считало хозяином, приобретало на италийской земле вещь в собственность посредством владения в течение года, если она - движимая, и в течение двух лет, если вещь недвижимая…».[2, с. 115 – 116] Так, по мнению римских юристов, необходимо чтобы владение было начато добросовестно. В доказательство добросовестности владельца приводился законный титул – сделка, на основании которой было начато владение и которая только потому не сделала владельца собственником, что собственности на вещь не имел и другой участник сделки, отчуждатель вещи. К.П. Победоносцев писал, что обыкновенная римская узукапия требовала не только добросовестного убеждения узукапиента в приобретении права собственности и неведения о юридических к тому препятствиях (субъективный момент), но и объективного убеждения, имеющего внешнее основание - законный титул приобретения.[3] В случае продажи вещи добросовестность требовалась не только в момент заключения договора, но и в момент его исполнения путем традиции (передачи вещи).[2, с. 183, 186] Чтобы оправдать узукапию в отношении брошенной вещи (pro derelicto), классики римского права прибегали к конструкции передачи вещи в пользу неопределенного лица или презюмировали волю отчуждателя. При узукапии в качестве наследника (pro herede) собственник вообще не представлен.[4, с. 407 – 409] Стоит обратить внимание на то, что в римском праве, bona fides (добросовестность) была необходима только в момент приобретения владения, и последующая ее утрата не вредила приобретению права собственности по давности владения.[4, с. 426]

Европейские правопорядки своевременно переняли данный институт римского права, который впоследствии стал для них традиционным. В отечественном праве данный институт также нашел свое применение. Первое упоминание приобретательной давности исходит из Псковской судной грамоты, где было закреплено, что владелец приобретает право собственности, «если он владеет и стражет тою землею» (страда – работа) в течение определенного срока.[5] Давность владения по Псковской судной грамоте применялась только к земле. Можно заметить, что для феодального права Руси характерен еще один критерий узукапии – труд. Но про критерий добросовестности упоминаний нет.

В Московском государстве давностное владение практически не упоминалось, а в конце восемнадцатого века было окончательно отменено. Выражение «давность владения» встречается лишь в Своде 1832 г., когда была составлена отдельная статья о ней, представляющая собой довольно точное воспроизведение параграфа 2229 Французского кодекса».[6]

По т. Х, ч. 1, ст. 533 Свода законов гражданских, спокойное, бесспорное и непрерывное владение в виде собственности превращается в право собственности, когда оно продолжится в течение установленной законом давности, а именно 10 лет. Отсюда замечаем, что среди перечисленных реквизитов давности владения, а именно: владения в виде собственности, бесспорности, непрерывности, срока, – нет критерия добросовестности.

В советский период вся земля была изъята из гражданского оборота и находилась в государственной собственности, поэтому об институте приобретательной давности мы начинаем говорить лишь с конца 1990 года – с принятия Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г., хотя в чистом виде приобретательная давность была закреплена только в действующем ГК РФ.

В современном российском гражданском праве приобретательная давность регулируется статьей 234 ГК РФ. Анализируя данную статью, можно определить критерии узукапии недвижимости в современном российском праве:

1. Открытое, непрерывное, добросовестное владение имуществом, как своим собственным;
    
2. Истечение установленного законом срока;
    
3. Решение суда об установлении соответствующего факта;
    
4. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество.

Стоит подробно разобрать критерий добросовестного владения применительно к данному институту. Как уже было сказано – легального определения добросовестности в целом не дано. Поэтому в данном случае имеет смысл как минимум использовать конструкцию субъективной добросовестности. То есть, лицо, добросовестно владеющее имуществом – это тот, кто не знал и не мог знать о правах третьих лиц на соответствующее имущество или об иной своей неправомочности на приобретение права собственности на данное имущество. Аналогичное определение содержится в Постановлении №10/22.[7] Отсюда следует, что по российскому законодательству добросовестность узукапиента возможна тогда, когда тот убежден в том, что он приобрел вещь по законному основанию. Не должно возникать особых проблем, если в основании лежит сделка, пусть и с пороками, но применим ли данный институт к бесхозяйному имуществу?

Российский законодатель допускает узукапию на бесхозяйные вещи, не признанные по решению суда поступившими в муниципальную собственность (п. 3 ст. 225 ГК РФ). Пункт 16 Постановления №10/22 также подтверждает это. Но может ли формальность в виде отсутствия постановки на учет по причине того, что муниципалитет не успел выявить бесхозяйную недвижимость, послужить тем самым законным титулом для оправдания добросовестности владельца? На наш взгляд, нет. Вышеназванные положения вступают в противоречие с другими нормативно-правовыми актами. Так, п. 1 ст. 16 ЗК РФ, п. 2 ст. 214 ГК РФ исключают возможность наличия «ничьей земли», а обязательная регистрация прав на недвижимое имущество, фикция знания законов и, как указано в ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», достоверный и доступный ЕГРН, ставят под сомнение наличие добросовестности лица, попытавшегося занять бесхозяйную недвижимость, предварительно не ознакомившись с данными реестра.

Постановление №10/22 некоторым образом разрешает ситуацию. Теперь высшие суды допускают возникновение права собственности по приобретательной давности в отсутствии государственной регистрации недвижимости (пункт 20), а в соответствии с пунктом 18, если истекла исковая давность по виндикационному иску, давностное владение не ограничено условиями пункта 1 статьи 234 ГК РФ, что можно толковать как возможность возникновения права собственности по приобретательной давности и у недобросовестного владельца.

Такая позиция судов представляется весьма спорной, ведь постулат римского права гласит: «последующая недобросовестность не вредит начатому владению, но владение, начатое недобросовестно исключает последующую добросовестность». Р. С. Бевзенко также критикует это постановление, поскольку, по его мнению, добросовестность зависит только от поведения узукапиента, но не собственника. Если владелец понимает, что право собственности на вещь принадлежит другому лицу – это исключает его добросовестность.[8] Роман Сергеевич придерживается позиции, что для узукапии необходимо внешне законное основание.  По его мнению, право собственности по узукапии может возникнуть, например, на недвижимость, которая в начале 90-х годов была продана по расписке.

Некоторые ученые-цивилисты считают, что критерий добросовестности будет соблюден, лишь бы контроль над вещью не был установлен в результате насилия или преступления. Е.А. Суханов: «добросовестный владелец не должен быть похитителем»;[9] Карлова Н.В., Михеева Л.Ю: «добросовестным является тот, кто не отнял имущество насильственным путем».[10] А.В. Лисаченко предлагает судить о добросовестности приобретателя одновременно по субъективному и объективному критериям: «поведение владельца должно соответствовать общественному правосознанию», а его владение не должно «являться предосудительным с точки зрения общественного быта».[11]

Но так или иначе на данный момент мы вынуждены использовать позицию высших судебных инстанций, заложенную в пункте 15 Постановления №10/22: «давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности». Но данное определение, как выяснилось, не применимо к бесхозяйному имуществу.

Таким образом, для достижения целей института узукапии, сформированных еще в римском праве, недостаточно одних лишь разъяснений судов. На наш взгляд, необходимо внести соответствующие поправки в ГК РФ. Так, для устранения правовых коллизий предлагаем 2 варианта.

Первым вариантом будет исключение реквизита добросовестности из статьи 234 ГК РФ с добавлением условия, по которому срок виндикации увеличится до 30 лет, если лицо владеет вещью, выбывшей из владения собственника помимо его воли (данная позиция исходит из Проекта Федерального закона N 47538-6).

Второй вариант – детализация определения добросовестности применительно к узукапии согласно позициям цивилистов, предлагающих считать лицо добросовестным, если контроль над вещью не был установлен в результате насилия или преступления. В связи с этим справедливым будет и увеличение общего срока узукапии. Так, предлагаем оставить сроки, предусмотренные ГК РФ для случаев, когда у владельца наличествует внешне законный титул приобретателя, а для остальных случаев предусмотреть традиционно предлагаемые «30 лет». Презумпция добросовестности, закрепленная в статье 10 ГК РФ не должна стать помехой, поскольку, как показывает практика, суды в любом случае оценивают поведение сторон по вещным искам, в том числе с точки зрения их добросовестности и разумной осмотрительности.
 

Список литературы

1. Дигесты Юстиниана / Перевод с латинского; Отв. ред. Л. Л. Кофанов. - М.: Статут, 2008. – 780 с.
2. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. – 314 с.
3. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. / Под ред. В.А. Томсинова. Т. 1. С. 107, 127, 128.
4. Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник / Под ред. В.С. Нерсесянца. – 704 с.
5. Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота. Текст, комментарий, исследование. СПб., 2011. – 98 с.
6. Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. - Тула: Автограф, 2001. - С. 176, 245-253.
7. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // http:// www.pravo.gov.ru.
8. Бевзенко Р. С. Защита добросовестного владения в гражданском праве: дис… канд. юрид. наук. Саратов, 2002. C. 104.
9. Гражданское право: Учеб.: В 4 т. 3-е изд. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 2. С. 44.
10. Карлова Н.В., Михеева Л.Ю. Приобретательная давность и правила ее применения: Практическое пособие. М., 2002. С. 46.
11. Лисаченко А.В. Приобретательная давность в российском гражданском праве. Томск, 2000. С. 58 – 60.