Погорелова Дарья Вячеславовна,
ЧОУ ВО «Омская юридическая академия», г. Омск
Конституция Российской Федерации содержит положение, представляющее собой одно из важнейших принципов развития и функционирования современного правового государства, согласно которому ратифицированные международны договоры и общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью российской правовой системы. Вместе с тем, статья 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод возлагает на договорившиеся стороны обязанность по исполнению окончательных постановлений Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд, ЕСПЧ) по любому делу, стороной которого они являются. Приведенные положения свидетельствуют об императивном характере содержащихся в актах ЕСПЧ предписаний и подлежат обязательному исполнению с учетом части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, определяющей приоритет постановлений перед применением национальных законов. Кроме того, при осуществлении защиты прав и свобод человека по конкретным делам, ЕСПЧ также выявляет недостатки текущего состояния национального законодательства, предусматривая способы их устранения и исправления [1].
15 января 2010 года за защитой нарушенных прав в Европейский Суд обратилась Гладышева Светлана Михайловна, инициировав жалобу, поданную против Российской Федерации. В 2005 году Гладышева приобрела в собственность жилое помещение у В., который, в свою очередь, приобрел квартиру у Е., получившей право собственности на нее в порядке приватизации. Право собственности за каждым из собственников квартиры было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним Главным управлением Федеральной регистрационный службы по Москве. 2008 году Главное управление внутренних дел Москвы установило, что приватизация Е. жилого помещения была произведена в результате мошеннических действий Е. На основании этого, Департамент жилищной политики обратился в суд с иском к бывшим собственникам квартиры и Гладышевой о признании всех сделок в отношении спорного жилого помещения недействительными. В результате рассмотрения дела было установлено, что квартира выбыла из собственности города Москвы в отсутствии намерения об ее отчуждении. Согласно положению статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник обладает возможностью истребования имущества, выбывшего из его владения помимо его воли. Таким образом, Москва была признана собственником квартиры, а титул заявительницы аннулирован в связи с вынесенным решением и она подлежала выселению.
В ходе рассмотрения жалобы, поданной Гладышевой, Европейский суд указал, что властям, ответственным за предоставление жилого помещения по договору социального найма, регистрацию и приватизацию ничто не препятствовало в проведении проверок по установлению подлинности подаваемых документов. Европейский Суд утверждает, что при таком количестве контролирующих органов все недостатки, связанные с возникновением прав на спорное жилое помещение, должны были быть устранены в процессе прохождения специально созданных процедур, так как именно государственные органы не осуществили должной проверки необходимых документов, на основании чего нельзя утверждать, что имущество выбыло помимо воли собственника. ЕСПЧ прямо указывает на то, что допущенные государственным органом ошибки должно нести государство, а не устраняться за счет заинтересованного лица.
Действительно, Гражданский кодекс Российской Федерации закрепляет виндикационный иск, как вещно-правовой способ защиты права собственности, представляющий собой возможность истребования имущества собственником из чужого незаконного владения.
Применительно к ситуации, рассмотренной нами ранее, нельзя говорить о том, что нарушение правил передачи жилого помещения по договору социального найма или приватизации свидетельствует об отсутствии воли собственника в лице государственных органов на передачу спорного имущества. Наоборот, осуществление надлежащих проверок предоставленных лицами документов входит в компетенцию органа публично-правового образования, неисполнение которых влечет наложение ответственности на государство. Проведение процедуры приватизации, даже в случае предоставления подложных документов, свидетельствует о выбытии недвижимого имущества по воле собственника.
Именно такую позицию высказал Верховный Суд в Обзоре судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления 25 ноября 2015 года [3]. Согласно положению Обзора, свидетельством воли на выбытие имущества являются «действия уполномоченного органа публично-правового образования по предоставлению жилого помещения по договору социального найма, а также последующему заключению договора передачи жилья в собственность гражданина, даже если для этого отсутствовали законные основания». Так или иначе, данная позиция впервые была высказана Европейским Судом при рассмотрении жалобы заявительницы Гладышевой против России.
Только 22 июня 2017 года Конституционный Суд Российской Федерации (далее – КС РФ) своим постановлением №16-П признал пункт 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации соответствующим Конституции Российской Федерации только в той мере, в какой закрепляет само право собственника истребовать от добросовестного приобретателя свое имущество, когда оно выбыло из владения помимо его воли [4]. Постановление КС РФ содержит приведенное Европейским Судом в своем постановлении («Гладышева против России») положение относительно отсутствия защиты от ненадлежащего исполнения государственными органами своих обязанностей и совершения ими ошибок, устранение которых должно осуществляться государством, а не заинтересованным лицом. Основываясь на позиции ЕСПЧ, КС РФ также высказался о невозможности сопоставления публичного интереса, в лице неиндивидуализированных выгодоприобретателей, состоящих на очереди на получение жилого помещения, и частного интереса добросовестного приобретателя имущества. Таким образом, КС РФ вынес решение, основываясь на позициях Европейского суда и принимая во внимание содержащиеся в его постановлениях положения, что, в свою очередь, свидетельствует о признании Конституционным Судом роли и значимости решений ЕСПЧ.
Государственная регистрация прав на недвижимое имущество, являясь актом, подтверждающим законность сделок, совершаемых в отношении определенного имущества, согласно закрепленным в действующем гражданском законодательстве принципам публичности и достоверности реестров должна обеспечивать защиту прав лиц, внесенных в реестр, и лиц, полагающихся на содержащуюся в них информацию. Принцип публичности и достоверности государственного реестра, нашедший закрепление в действующем гражданском законодательстве, должен означать, что лицо, которое в результате совершения сделки получило имущество от другого лица, незаконно включенного в реестр, является внесенным в него обоснованно, так как к моменту совершения сделки отчуждатель имущества не был исключен из реестра [2]. В целях единого понимания и применения в рамках разрешения судебного спора целесообразно было бы закрепить в Гражданском кодексе Российской Федерации отсутствующее определение «публичности и достоверности реестров».
На основании вышеизложенного следовало бы подвести некоторые итоги. Рассмотрение Европейским Судом жалоб граждан Российской Федерации, связанных с истребованием у заявителей недвижимого имущества в порядке виндикации, и вынесение по ним итоговых решений оказало значительное влияние на правоприменительную практику России. Руководствуясь значением решений ЕСПЧ в правовой системе России и положениями выносимых им постановлений, мы приходим к мнению о том, что статья 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующая порядок истребования имущества у добросовестного приобретателя, подлежит изменению. А именно, следуя вышеизложенному, целесообразно предусмотреть ограничение использования виндикации в отношении добросовестного приобретателя недвижимого имущества не зависимо от того, выбыло имущество из владения собственника (иного лица, которому имущество передано) по его воле или помимо воли. Статью 302 Гражданского кодекса Российской Федерации дополнить пунктом 4 следующего содержания: «Недвижимое имущество не может быть истребовано от добросовестного приобретателя».
Библиографический список:
- Арановский Константин Викторович, Князев Сергей Дмитриевич «Конституционные основы исполнения постановлений ЕСПЧ в правовой системе Российской Федерации» // Правоприменение. 2017. №1. С.139-150.
- Вадим Александрович Алексеев «Публичная достоверность реестра прав на недвижимость: действующий принцип или дело будущего?» // Закон. 2016. №11 С. 125-132.
- Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. Май, 2016. № 5