Фролова Екатерина Федоровна,
БУ ВО ХМАО-Югры «Сургутский государственный университет», г.Сургут
Действующая Конституция РФ впервые закрепила особый правовой статус коренных малочисленных народов в Российской Федерации (ст. 69). При этом защита прав этнических меньшинств была отнесена к предметам совместного ведения, то есть стала сферой ответственности не только федеральной, но и региональной власти. Непосредственно это касается тех регионов России, которые и являются территорией проживания коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Ханты-Мансийский автономный округ - один из первых субъектов Федерации, который, не ожидая директив сверху, приступил к созданию правовых основ защиты интересов ханты и манси. Первые шаги были сделаны принятием Устава автономного округа, вступившего в силу 4 мая 1995 года. Признание специального статуса аборигенов выражено в записи о том, что автономный округ является исконным местом проживания ханты и манси и носит соответствующее эти народам наименование. Им гарантируются права согласно Конституции РФ, Уставу автономного округа, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации.
Особое правовое положение коренных народов отражено и в избирательной системе, применяемой при формировании Думы ХМАО-Югры. Согласно пункту 2 статьи 23 Устава ХМАО-Югры, в составе регионального парламента – 35 депутатов, из них 18 избирается по пропорциональной избирательной системе, 14 – по мажоритарной по одномандатным округам, а 3 – по трехмандатному избирательному округу, охватывающему всю территорию Югры. Эти три депутата представляют коренные малочисленные народы в законодательном (представительном) органе государственной власти Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, образуя Ассамблею коренных народов.
Вместе с тем, надо отметить, что наш округ – последний среди тех субъектов Российской Федерации, в которых использовался такой подход к формированию законодательного органа. Ранее аналогичная схема была закреплена законодательством Ямало-Ненецкого округа, Ненецкого автономного округа; а в Республике Саха (Якутия) в местах проживания коренных малочисленных народов формировались одномандатные округа таким образом, чтобы вероятность избрания представителей этих народов была выше. Но во всех этих субъектах РФ законодательство было изменено, так что нормы о квоте представительства коренных народов в составе региональной думы более не действуют. Это произошло вслед за изменением федерального законодательства, а именно данная норма была исключена из Федерального закона «О гарантиях прав коренных народов Российской Федерации» с 1 января 2005 года [1].
Дело в том, избирательное законодательство Российской Федерации не допускает этнических цензов ни для активного, ни для пассивного избирательного права. Незаконным в этом смысле было бы требование избрания представителей только из числа коренных народов и самими коренными народами. Такой подход, правда, известен по опыту Республики Дагестан, где в 90-е гг. формировались избирательные округа по этническому признаку. Однако эта практика была признана неконституционной и незаконной. Естественно, что в Югре региональный законодатель не использовал этнических цензов, предоставив возможность избирать и быть избранными по многомандатному округу всем гражданам Российской Федерации, обладающим активным или пассивным избирательным правом. В результате стала возможна ситуация, когда представителем коренных народов выступают депутаты, которые сами не относятся к числу аборигенов. Да и решение о том, кому представлять ханты и манси принимают не они, так как являются абсолютным меньшинством в составе избирательного корпуса нашего региона. Все это создало предпосылки для того, что институт квотированного представительства коренных народов становится все менее эффективным и заменяется в других регионах России новым институтом, - институтом уполномоченного по правам коренных народов.
Но в Федеральном законе № 67-ФЗ от 12 июня 2002 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» сохраняется специальная норма, нацеленная на защиту права коренных малочисленных народов на представительство. Согласно подпункту «б» п.4 ст.18, « при образовании избирательных округов на определенных законом субъекта Российской Федерации территориях компактного проживания коренных малочисленных народов допустимое отклонение от средней нормы представительства избирателей в соответствии с законом субъекта Российской Федерации может превышать указанный предел, но не должно составлять более 40 процентов». То есть избирателей в таком округе может быть почти вдвое меньше, чем в стандартном избирательном округе того же субъекта РФ [2].
В Законе ХМАО-Югры от 30.09.2011 N 81-оз (ред. от 25.06.2015) «О выборах депутатов представительного органа муниципального образования в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре» в подпункте «б»,п.1,статьи 16 эти нормы федерального закона дублируются: отклонение по численности избирателей в избирательных округах составляет: «в труднодоступных и отдаленных местностях - не более 15 процентов; при образовании избирательных округов на территории компактного проживания коренных малочисленных народов Севера – не более 40 процентов». Аналогичные положения имеются и в законах других субъектов РФ, на территориях которых проживают коренные народы.
Вот только нужно ли закрепление этой нормы? Посмотрим на состояние дел в Мурманской области, где максимальная величина отклонения численности избирателей в избирательном округе, который является местом компактного проживания саамов, на выборах 2006 года составила 14.9%(при 94376 избирателей), а минимальная -14.1%(при 81658). Как видим, в этом случае было бы достаточно использовать нормы избирательного закона об отклонении численности избирателей в избирательном округе до 15%, что допустимо для труднодоступных и удаленных районов. В ХМАО-Югре при нарезке избирательных округов на последних выборах в Думу округа максимальное отклонение от средней численности избирателей в таких округах составило всего 27,6%, то есть менее 30 %.
По-моему мнению и, исходя из вышесказанного, могу сделать вывод, что необходимости в норме, закреплённой в подпункте «б» п.4 ст.18 Федерального закона №67-ФЗ просто нет. Целесообразно было бы изменить данный барьер, либо исключить данную норму из законодательства, считая её «мёртвой».
Примечания:
1. О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации: федер. закон от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ (ред. от 13 июля 2015 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1999. № 18. Ст. 2208.
2. Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации (с изменениями и дополнениями): федер. закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ //Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002 г. № 24.С. 2253.