Щеглеватых Олег Владимирович
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» (ННГУ), г. Нижний Новгород
В основе любой отрасли права лежит система принципов, которая образует основные руководящие начала, отражает систему ценностей в обществе на данном этапе его развития и сущность, как отрасли права, так и правовой системы в целом [1, с. 186]. Принципы выступают основными ориентирами, векторами как для законодателя, так и для правоприменителя.
Одним из важнейших общеправовых принципов права является принцип добросовестности. Данный принцип был закреплен в п. 3 и п. 4 ст. 1 ГК РФ и был истолкован Верховным судом в пункте 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [2]. Суд разъяснил, что при оценке действий стороны с точки зрения добросовестности необходимо исходить из такого поведения, которое ожидается от любого участника гражданского оборота, который учитывает права и законные интересы других участников, содействует им, в том числе в получении необходимой информации.
Всё же законодательное определение понятия «добросовестность» в законодательстве Российской Федерации отсутствует.
С помощью доктрины, мы понимаем, что значение принципа добросовестности состоит в том, что он выполняет некую регулятивную функцию по отношению к балансу частных и публичных интересов в гражданском обороте [3, с. 1363].
Одной из областей применения ст. 10 ГК РФ, а также непосредственно принципа добросовестности является институт несостоятельности (банкротства).
Задача института банкротства состоит в подборе, в зависимости от экономической ситуации, применимого инструментария с целью поддержания стабильности рынка. В правовой природе института несостоятельности (банкротства) можно выделить следующее: это экономико-правовой институт, который носит социальный характер, и может быть в определенных ситуациях политическим институтом.
Как реализуется в таких условиях принцип добросовестности? Общеправовые принципы в каждой отдельной отрасли права трансформируются и адаптируются применительно к особенностям сферы применения. Сферу несостоятельности (банкротства) можно охарактеризовать как конфликтную, которая требует высокого уровня добросовестности участников отношений. Экономический интерес способен нивелировать моральную составляющую данных правоотношений, что значительно повышает вероятность злоупотребления правом и отхода от принципа добросовестности. Объем прав субъектов процесса несостоятельности неодинаков. Одни участники обладают правом принимать решения, которые непосредственно касаются статуса должника, например, о введении той или иной процедуры, об осуществлении реабилитационных мероприятий, а другие должны данным решениям подчиняться, что также провоцирует возникновение конфликтных ситуаций.
Круг субъектов процесса несостоятельности (банкротства) достаточно широкий. Среди них можно выделить: кредиторов, должника, арбитражного управляющего, суд, лиц, участвующих в процессе (в деле) о банкротстве, а также заинтересованных лиц. Субъектов можно классифицировать по наличию у них конечного интереса в деле на: а) лиц, участвующих в деле, у которых есть прямой интерес в исходе дела; б) лиц, участвующих в процессе по делу о банкротстве, у которых есть определённый интерес, но не прямой, а опосредованный; в) лиц заинтересованных, которые могут не иметь прямого экономического интереса, однако, интерес может носить организационный, информационный характер и т.д.
Выделение категорий имеет практическое значение, так как объем прав лиц в разных категориях неодинаков. У первой категории больше всего правомочий, например, только лица, участвующие в деле, вправе заявлять ходатайство о назначении экспертизы. Соответственно, и возможностей для злоупотреблений и неправомерного влияния у них больше.
Каждый из вышеперечисленных субъектов в деле о банкротстве так или иначе может вести себя недобросовестно.
К сожалению, принцип добросовестности не так активно используется судами в данной сфере, и привлечь к ответственности, например, арбитражного управляющего бывает крайне сложно.
Встречаются случаи, когда арбитражный управляющий создает фиктивную задолженность через оффшорную или однодневную компанию с целью вывода средств должника. В этой связи интересно дело, рассматриваемое Арбитражным судом Алтайского края (№ А03-18451/2016), о банкротстве ООО «РСУ». Иностранная компания Vanare Commere Inc предъявила требование к ООО «РСУ» за несколько месяцев до начала процесса банкротства о взыскании 9 654 017 руб. по договору поставки. Когда началось банкротство, Vanare Commere Inc подало заявление о включении в реестр требований кредиторов. ООО «РСУ» никакого договора поставки не заключало и узнало о нем только в процессе данного разбирательства в суде [4].
Арбитражный управляющий являясь впоследствии конкурсным управляющим ООО «РСУ», проводил процесс банкротства компании ООО «Сибирский Строитель», которая незадолго до своего банкротства уступила право требования (заключила договор цессии) к ООО «РСУ» иностранной компании Vanare Commere Inc на сумму 9 654 017 рублей за 482 000 рублей, что в двадцать раз меньше его фактической стоимости. Данная сделка управляющим оспорена не была. При этом в соответствии с ликвидационным балансом Общества за 2013 г. имеет активы общей стоимостью 217 000 руб, сведения о наличие неисполненных долговых обязательств ООО «РСУ» по спорному договору поставки, а также Vanaree Commere inc по спорному договору цессии перед ООО «Сибирский строитель» в ликвидационном балансе отсутствуют, что еще раз подтверждает факт того, что договор поставки и договор цессии являются мнимыми. В качестве подтверждения фактической оплаты по договору цессии Vanaree Commere inc предоставлена квитанция к приходно-кассовому ордеру № 27 от 11.12.2013 г. на сумму 482 000 руб., что противоречит статье 861 ГК РФ, пункту 6 указаний Банка России от 07.10.2013 N 3073-У «Об осуществлении наличных расчетов». Суды первой и апелляционной инстанций признали договор поставки и товарные накладные действительными и вынесли решения в пользу Vanare Commere Inc. Только суд кассационной инстанции, а именно Арбитражный суд Западно-Сибирского округа (дело № А70-12750/2014), признал, что задолженность фиктивная.
Неоднократно предпринимались попытки привлечь данного арбитражного управляющего к ответственности, подавались заявления о его отстранении, о привлечении к административной ответственности, но ни одна попытка не увенчалась успехом.
Как мы с вами видим, выявить недобросовестность сложно, а процесс доказывания данного факта основывается на субъективных представлениях о достаточности и полноте анализа документации. Если бы суды более активно использовали принцип добросовестности и присекали злоупотребления правом в банкротстве, то нарушений и недобросовестного поведения со стороны арбитражных управляющих и иных субъектов данных правоотношений было бы меньше.
Подводя итог, отметим, что правовой проблемой реализации принципа добросовестности в процессе несостоятельности (банкротства) является отсутствие легального определения понятия «добросовестность», а также отсутствие критериев недобросовестного поведения, основываясь на которых суды могли бы квалифицировать поведение субъекта. Данное обстоятельство влечет правовую неопределенность. В процессе несостоятельности происходят нарушения различного характера, которые не во всех случаях, возможно квалифицировать как правонарушение или преступление, так как подобное нарушение является следствием недоработки в законодательстве о банкротстве. Пробелы правового регулирования в ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» выступают лазейками для недобросовестных участников процесса банкротства [5].
Единообразная судебная практика и механизм самостоятельного применения судами принципа добросовестности способны изменить к лучшему гражданский оборот в целом и институт несостоятельности (банкротства) в частности.
Библиографический список
- Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009.
- Федеральный закон от 30.12.2012 N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета N 3. 11.01.2013 // СПС Консультант Плюс
- Богданова Е.Е. Принцип добросовестности в договорных отношениях в российском и зарубежном праве // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 7(44). // СПС Консультант Плюс
- Интернет-портал Sudact.ru [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/
- Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Российская газета N 209-210. 02.11.2002 // СПС Консультант Плюс