Сакс Артур Алексеевич
ЧОУ ВО «Сибирский юридический университет», г. Омск
Поскольку в современном мире правоотношения субъектов права давно вышли из рамок юрисдикционного пространства одного государства и носят международных характер, то, по этой причине, необходимость механизмов защиты прав человека на общеевропейском уровне не может быть подвержена сомнению. Но, для должного функционирования, им – механизмам необходимы общие нормы, которые безоговорочно были бы приняты всеми заинтересованными странами.
С этой целью Советом Европы – международной организацией, была разработана в 1950 году Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.
Говоря о Конвенции, следует обратить внимание на содержание первого раздела, где страны определяют основные права и свободы человека и возлагают на себя обязанность по их обеспечению каждому, находящемуся под их юрисдикцией. Второй же раздел говорит нам о следующем: «В целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по настоящей Конвенции и Протоколам к ней, учреждается Европейский Суд по правам человека <...> Он работает на постоянной основе» [4].
Таким образом, в 1959 году был учрежден Европейский Суд по правам человека ( далее по тексту ЕСПЧ ). Это постоянно действующий судебный орган, который призван гарантировать всем жителям Европы права, закрепленные в Европейской Конвенции прав человека. В ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней [4].
Акты европейского суда, прежде всего:
- Создают, формулируют новое юридическое положение, новый подход к разрешению правовой ситуации для конкретного случая;
- Реализуют полномочия Европейского Суда, закреплённые статьей 32 Конвенции, по принятию решений по всем вопросам, касающимся интерпретации применения положений Конвенции;
- Приобретают характер повторяемого и неоднократно действующего правила в последующем;
- Принимаются не по инициативе Европейского Суда, а на основании заявления (жалобы) заинтересованного, как правило, частного лица;
- Направленны на выработку единого правового подхода к разрешению определенных категорий дел [3].
Исходя из этого, можно сделать вывод, что Европейский Суд призван решать 3 основные задачи: первая - вынесение решения по существу, вторая – толкование норм Конвенции, что позволяет в наиболее полной мере раскрыть смысл её норм, с правильным применением их в дальнейшем, а третья – неукоснительное соблюдение и исполнение этих норм странами-участницами Совета Европы.
Признание компетенции ЕСПЧ по вопросам толкования и применения норм означает признание обязательной силы решений Европейского Суда, а также признание норм в том смысле, в котором они толкуются в решениях этого суда.
Основная проблема состоит в том, что складывающаяся практика в толковании норм Конвенции Европейским Судом в большей степени стремится к их максимальному расширению, а это, равным образом, грозит различными вариантами её применения. Ситуацию усугубляет тот факт, что в государствах - участниках Совета Европы действуют разные правовые системы, а законодательство и правоприменительная практика каждого из них имеют многочисленные особенности. В этой связи важное значение имеет прецедент толкования, как наглядный пример применения толкуемой нормы для всех стран.
Возникает вопрос: имеет ли место судебный прецедент в российской правовой системе и если да, то какая роль ему определена?
В современной российской юридической доктрине существует позиция, согласно которой в российской правовой системе, в той или иной форме, прецедент существовал всегда [7]. Считается, что суть прецедента заключается в том, что он должен применяться в делах, подобных тем, которые уже рассматривались в ЕСПЧ [2].
Однако, есть и другая точка зрения, она основывается на том, что в актах Европейского Суда нет импровизированного нормотворчества, его решения основаны на Конвенции. Европейский Суд может свободно интерпретировать нормы Конвенции, однако отступать от них либо изменять их он не вправе. Таким образом, в актах отсутствует основной признак судебного прецедента - свобода создания новой нормы [6].
В отличие от многих других стран-участниц, в России судебный прецедент не признается официальным источником права, однако, на практике мы, все же, видим другую картину, например, в Решении № 2-648/2019 Беловского городского суда Кемеровской области от 26 марта 2019 г. [8] содержится следующая формулировка: «Указанные доводы истца соответствуют сложившейся судебной практике по аналогичным делам и правовой позиции Верховного суда Российской Федерации». Таких случаев достаточно много, мы лишь рассмотрели один из них, но это не мешает нам сделать вывод, что судебный прецедент на практике, хоть и неформально, но имеет место быть.
Получается, что говорить, что судебный прецедент не является источником права не совсем корректно. Более того, в Федеральном законе 1998 года «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» прямо сказано: «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto ( в силу самого факта ) и без специального соглашения юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации» [9].
Следовательно, государства, вступившие в Совет Европы, должны привести свое законодательство и правоприменительную практику в соответствие с прецедентным правом и актами содержащими прецедент толкования ЕСПЧ.
это означает, что судебный прецедент имеет достаточно большое значение в правовой системе России, поэтому необходимо максимально точно определить его место в ней.
Согласно ч. 4 статьи 15 Конституции РФ реализация предусматриваемых постановлением ЕСПЧ правовых положений должна осуществляться на началах признания такого постановления составной частью российской правовой системы.
Но, это не отменяет приоритет Конституции РФ, закрепленный частью 1 той же статьи [5], поэтому постановления подлежат реализации в том случае, если за Конституцией РФ признается высшая юридическая сила.
В своем Постановлении от 14.07.2015 № 21 – П Конституционный Суд приходит к выводу, что в ситуации, когда самим содержанием постановления ЕСПЧ затрагиваются принципы и нормы Конституции, Россия может в порядке исключения отступить от выполнения возлагаемых на нее обязательств, когда такое отступление является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих принципов и норм Конституции РФ [10].
Соответственно, Конституционный Суд РФ не может поддержать предоставляемое ЕСПЧ толкование Конвенции, если Конституция РФ более полно гарантирует защиту прав и свобод человека и гражданина.
Таким образом, акты Европейского Cуда находятся ниже Конституции по юридической силе и ими можно пренебречь, в тех случаях, когда они противоречат основному закону страны.
Список литературы:
- Всеобщая декларация прав человека: принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 дек. 1948 г. // Рос. газ. 1995. 5 апр.
- Гарлицкий Л. Сотруднечество и конфликт <…> // Сравн. Конституц. Обозрение. 2006. №1.
- Караманукян Д.Т. Акты Европейского суда по правам человека в российской правовой системе: Учебное пособие. — Омск, "Омская юридическая академия", 2013.
- Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.)
- «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993)
- Мальцев Г. В. Социальные основы права. М., 2007.
- Нешатаева Т. Н. Международный гражданский процесс. М, 2001.
- Решение № 2-648/2019 2-648/2019~М-123/2019 М-123/2019 от 26.03.2019 г.
- Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»
- Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» <…> в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»