Мокляк Вадим Сергеевич,
Омская Юридическая Академия
Принципы уголовного судопроизводства справедливо считаются важнейшими процессуальными гарантиями, обеспечивающими охрану прав и законных интересов лиц, вовлекаемых в орбиту уголовно-процессуальных отношений.
Правовая регламентация задержания подозреваемого как процессуального действия, непосредственно затрагивающего конституционные права человека на свободу и личную неприкосновенность, традиционно представляет интерес для уголовно-процессуальной науки.
Несомненно, центральным правом лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, является право на защиту, которое они могут реализовать лично либо с помощью компетентного лица.
На сегодняшний день одна из острейших проблем, связанная с применением задержания, состоит в том, что существует два его типа: фактическое и процессуальное (юридическое). Из смысла положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) следует, что с момента фактического захвата лицо не приобретает процессуальный статус подозреваемого. Таковым оно становится с момента составления процессуального документа – протокола задержания (п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ), при условии что дело не было возбуждено в отношении этого лица. Учитывая, что правовое положение задержанного в стадии возбуждения уголовного дела законодательно не определено, возникает вопрос, имеющий концептуальное значение для уголовного судопроизводства: с какого момента у заподозренного возникает право на защитника-адвоката?
Согласно п. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник может учувствовать в уголовном деле с момента фактического задержания. Глоссарий уголовно-процессуального закона (ст. 5 УПК РФ) содержит пояснение, что моментом фактического задержания является момент производимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Таким образом, защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания, то есть с момента принятия решения (составления протокола) о взятии подозреваемого под стражу, иного логического смысла из анализа рассматриваемых положений закона не вытекает.
Невзирая на подобную конструкцию уголовно-процессуального закона большинство исследователей в области уголовного процесса едины во мнении относительно момента фактического задержания, суть которого в том, что сотрудники правоохранительных органов или граждане осуществляют захват лица, лишают его возможности скрыться и в принудительном порядке доставляют задержанного в орган уголовного преследования. Рассуждая по данному вопросу, В. В. Кальницкий полагает, что норму п. 11 ст. 5 УПК РФ необходимо понимать так: законодатель, основываясь «на идее максимального обеспечения прав личности на свободу передвижения, ввел понятие фактического задержания (взяли за руку, не дают перемещаться предложили пройти в отдел полиции – с этого момента пошел 48-часовой срок задержания)» [5].
Подобное понимание момента фактического задержания связано с позицией высшего судебного органа страны. Конституционный Суд РФ в знаменитом постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П разъяснил, что же на самом деле следует понимать под фактическим задержанием. В частности, в постановлении поясняется, что необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, при котором органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, – удержание официальными властями, принудительный привод или доставление в органы дознания или следствия, содержание в изоляторе без каких-либо контактов, а также какие-либо иные действия, ограничивающие свободу и личную неприкосновенность [1].
Таким образом, анализируя положения п. 15 ст. 5 и п. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ, а также позицию Конституционного Суда РФ, приходим к выводу: право на помощь защитника-адвоката у задержанного в стадии возбуждения уголовного дела возникает в момент фактического принуждения, когда лицо реально лишено возможности свободы передвижения (момент «захвата»).
В аналогичном ключе высказывается Д. Т. Арабули: «… право на защиту свободы должно возникать не с юридической фиксации задержания, а одновременно с физическим ограничением свободы и неприкосновенности» [2]. Кроме того, позицию о необходимости разъяснения на месте фактического задержания основных прав, а именно права воспользоваться помощью защитника и права не свидетельствовать против самого себя, поддерживают З. В. Макарова [6] и другие исследователи [4], [7].
С практической точки зрения, рассматривая положения о допуске защитника-адвоката с момента фактического задержания, отметим основную проблему, с которой могут столкнуться правоохранительные органы. Если буквально исполнять норму о допуске защитника с момента фактического лишения свободы передвижения лица, то при этом в каждом случае задержания должен присутствовать адвокат, что представляется нереальным. Так как деятельность по задержанию подозреваемого носит неотложный характер и сопровождается реальным ограничением свободы лица, а иногда и физическим принуждением (связыванием, применением наручников, физической силы), представляется невозможным обеспечение задержанного защитником в силу специфики указанных действий. Б. Б. Булатов справедливо указывает: «… можно дойти до абсурда и рекомендовать работникам милиции нести службу по охране общественного порядка совместно с адвокатами на случай возможного задержания преступников, а оперативным сотрудникам – выезжать на задержание только с адвокатами, поскольку при захвате гражданина на месте преступления либо при других обстоятельствах, указывающих на совершение им преступления, его права и свободы начинают затрагиваться»[6].
Полагаем, фактическое задержание следует связывать с моментом доставления задержанного в орган уголовного преследования, поскольку с организационной точки зрения, в силу специфики процедуры задержания предоставление защитника с момента захвата невозможно. Момент физического захвата лица с моментом процессуального задержания можно связывать тогда, когда задержание происходит по постановлению следователя. Соответственно защитник-адвокат должен быть предоставлен задержанному с момента доставления последнего в орган уголовного преследования. Кстати сказать, все лица, фактически задержанные по подозрению в совершении преступления до возбуждения уголовного дела, лишаются свободы передвижения на довольно продолжительный период. В этот период задержанный доставляется в орган дознания, где в отношении него в соответствии со ст. 144 УПК РФ проводится предварительная проверка, в целях выяснения обстоятельств задержания и установления признаков преступления. Следовательно, уже на данном этапе лицо приобретает право на защиту.
В заключение следует отметить, что на сегодняшний день вопрос, связанный с обеспечением участия защитника в стадии возбуждения уголовного дела, является одним из наиболее актуальных в области уголовного процесса. Связано это с тем, что на ранних этапах производства по делу происходит существенное ограничение конституционных прав граждан. Представляется, что установить определенную единую, упорядоченную практику в данный вопрос, может Пленум Верховного Суда РФ, призванный давать разъяснения по вопросам судебной и правоприменительной практики в своих постановлениях.
Список литературы
- Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. N 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова» // Доступ из СПС «Консультантплюс».
- Арабули Д. Т. Особенности участия защитника в уголовном деле с момента фактического задержания // Уголовное право. 2008. № 4. С. 84.
- Булатов Б. Б. Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве: монография. Омск, 2003. С. 72.
- Ветрова Г. Н., Башкатов Л. Н., Глава 7. Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И. Л. Петрухина. М.: ООО "ТК Велби", 2002. С. 99.
- Кальницкий В. В. Задержание подозреваемого следователем (дознавателем) // Законодательство. 2014 . № 2 (33). С. 83
- Макарова З. В. Профессиональная защита подозреваемых, обвиняемых. СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008. С. 219.
- Рагулин А. В. Право адвоката-защитника на допуск к участию в уголовном деле с момента фактического задержания // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2012. № 1. С. 120.