Таласпаева Айдана Ачанкызы
Сибирский юридический университет, г.Омск
На сегодняшний день в доктрине существует многочисленное количество определений понятия «Подведомственность». В учебной литературе чаще можно встретить следующее определение: подведомственность – это относимость юридических дел к ведению того или иного юрисдикционного органа. Таким образом, большинство ученых-правоведов считают, что подведомственность следует определять через свойство юридических дел, в силу которого они подлежат рассмотрению конкретным юрисдикционным органом.
Существует противоположная точка зрения, согласно которой определение подведомственности через свойство юридического дела является ошибочным. Так, Г. Л. Осокина указывает на то, что подведомственность не зависит от характера юридического дела и существует самостоятельно от него. Свойства любого юридического дела имеют «постоянный» характер, тогда как подведомственность может изменяться волей законодателя [6, с. 396]. Однако, следует отметить, что законодатель во все времена существования института подведомственности определял ее как круг споров о праве и иных материально-правовых вопросов индивидуального, а в установленном законом случае, общего значения, разрешение которых отнесено к ведению юрисдикционных органов. При этом в основе подведомственности лежат определенные критерии: субъектный состав участников спорного правоотношения; характер спорного правоотношения; наличие третейского соглашения и др [5, с. 91]. При этом институт подведомственности юридических дел был строго регламентирован процессуальным законодательством, что свидетельствует о том, что установление критериев подведомственности осуществлялось исключительно законодателем.
На современном этапе развития процессуального законодательства наблюдается тенденция определения института подведомственности через компетенцию (полномочия) юрисдикционного органа. Так, по мнению Г. Л. Осокиной, подведомственность юридических дел следует определять через компетенцию того или иного юрисдикционного органа. Таким образом, подведомственность представляет собой совокупность гражданско-процессуальных норм, устанавливающих границы полномочий различных органов по рассмотрению и разрешению юридических дел, а также порядок их реализации. При этом, Г. Л. Осокина отмечает, что компетенцию органа по рассмотрению и разрешению гражданских дел можно обозначить термином «Юрисдикция», что также, на наш взгляд, представляется не совсем правильным [6, с. 392, 397]. Понятие «Компетенция» следует понимать более широко, так как оно включает в себя деятельность юрисдикционного органа по осуществлению правосудия и деятельность по осуществлению административно-хозяйственных и других функций, под юрисдикцией понимаются правомочия суда исключительно по рассмотрению и разрешению правовых споров. Поэтому в данном случае необходимо говорить о так называемой «Предметной компетенции», которую составляют правомочия юрисдикционного органа по рассмотрению и разрешению юридических дел, соответственно термины «Предметная компетенция» и «Юрисдикция» по содержанию совпадают [4, с. 128-129].
В связи с принятием федерального закона от 28.11.2018 г. №451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» меняется текст Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) и Гражданского процессуального кодекса (далее – ГПК РФ): законодатель исключает понятие «Подведомственность», заменяя его термином «Компетенция» [3]. В главе 4 АПК РФ – «Компетенция арбитражных судов» закреплены нормы, которые разграничивают между арбитражными судами дела по подсудности [1]. Введение понятия «Компетенция» в процессуальные законы является неправильным с точки зрения буквального толкования норм, так как таким образом законодатель ограничивает круг полномочий судов, устанавливая лишь перечень правовых дел, которые рассматриваются и разрешаются данными органами. Как было сказано выше, в компетенцию юрисдикционного органа входят иные функции, целесообразно было бы закрепить в АПК РФ и ГПК РФ понятие «Предметная компетенция судов», которое содержит в себе установленный законом перечень юридических дел, которые могут рассматриваться и разрешаться тем или иным судом. Кроме того, в соответствии с процессуальными нововведениями в АПК РФ законодатель четко разграничивает понятия «Компетенция» и «Подсудность», так как данные институты регулируются отдельными нормами. В ГПК РФ отсутствует конкретное разграничение данных понятий, законодатель не включает понятие «Компетенция» в данный процессуальный акт: глава 3 ГПК РФ в новой редакции получила название «Подсудность» и содержит нормы, закрепляющие, исходя из их названия, исключительно подсудность гражданских дел [2]. Однако, ст. 22 – 22.1 данной главы по содержанию представляют собой то, что в АПК РФ законодатель закрепляет как компетенцию арбитражных судов. Отсюда, можно сделать вывод, что либо законодатель намеренно допустил такое противоречие положений двух процессуальных актов и в этом прослеживается какой-то разумный смысл с точки зрения дальнейшей их разработки, либо же правотворцы допустили грубую с точки зрения юридической техники ошибку: отожествили понятие «Предметная компетенция» и «Подсудность».
Предпосылкой для исключения института подведомственности из процессуального законодательства стала необходимость устранения тем самым споров о подведомственности. Однако, не вступившие еще в законную силу, изменения в АПК РФ и ГПК РФ дают основания полагать, что такие споры «никуда не денутся», наоборот, возникнут другие вопросы о порядке обращения к тому или иному суду. Так, например, согласно новым нормам суды получают возможность передавать дело из одной подсистемы в суд другой подсистемы: если в суд общей юрисдикции (далее - СОЮ) будет подано исковое заявление, которое подлежит рассмотрению в арбитражном суде, СОЮ должен передать дело в арбитражный суд, и наоборот. При этом в случае, если суд ошибочно передал дело на рассмотрение суда другой подсистемы, последний обязан его рассмотреть даже, если оно не относится к его предметной компетенции, что, на наш взгляд, также не представляется целесообразным и логичным. Остается открытым и дискуссионным вопрос: насколько в таком случае обеспечена эффективность соблюдения прав граждан и организаций на судебную защиту своих прав и законных интересов?
Исходя из вышесказанного, можно уверенно сделать вывод, что процессуальные нововведения, исключающие институт подведомственности, четко законодателем не регламентированы. Существуют пробельные вопросы, которые судам придется решать непосредственно уже при практическом применении норм процессуального законодательства. Известно, что для того, чтобы суды имели возможность правильно применять нормы права на практике, необходимо, чтобы законодатель правильно закрепил, обосновал эти нормы, что также потребует от представителей законодательной власти глубокого погружения в разработку правильно построенных, логично обоснованных правил, применяющихся в цивилистическом процессе.
Список использованных источников:
- «Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 26.07.2019) // Правовая справочная правовая система «Консультант плюс»;
- «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 26.07.2019) // Правовая справочная правовая система «Консультант плюс»;
- Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 28.11.2018 N 451-ФЗ // Правовая справочная правовая система «Консультант плюс»;
- Кузьмин Р. Е. Подведомственность в современном российском праве (окончание) // Вестник Омского университета, Серия «Право». 2018. №3 (56). С. 126-131;
- Лебедев М. Ю. Гражданский процесс: учебник для академического бакалавриата – М.: Издательство Юрайт, 2018. – с. 354;
- Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. – М., 2008. – С.748.