Антипина Виктория Андреевна
Сибирский юридический университет, Омск
Обществу в современном его состоянии присущи глобализация всех сфер жизни и высокие темпы научно-технического прогресса, что, с одной стороны, влечет возникновение новых угроз частной жизни индивида (например, риски неприкосновенности частной жизни в сети интернет), с другой, дает дополнительные возможности для защиты и восстановления нарушенного права (к примеру, путем обращения с жалобой в Европейский суд по правам человека, если были исчерпаны внутригосударственные средства защиты прав и свобод).
Объем индивидуальной свободы, определяя степень свободы общества в целом, в то же время является показателем уровня социального, правового и демократического развития государства. По указанной причине интеграция России в новое мировое сообщество, формирование развитой экономики, правового государства и становление гражданского общества, а также стремление к достижению других демократических целей развития не представляется возможным без создания оптимальных правовых гарантий обеспечения реализации права на уважение частной семейной жизни с помощью как внутригосударственных, так и международных механизмов [5, с. 1-2].
Соответственно, рассуждая о перспективах совершенствования законодательства и правоприменительной практики в сфере охраны права на частную и семейную жизнь, в первую очередь следует обратить внимание на задачу создания должного нормативно-правового обеспечения права на неприкосновенность частной жизни в информационном пространстве.
К примеру, применительно к бурно развивающейся в последнее время цифровой среде право на уважение частной и семейной жизни может быть защищено не столько правовым регулированием, а скорее более ответственным подходом к имплементации передовых цифровых технологий (например, блокчейна) [4, с. 46].
С другой стороны, в связи со слабой изученностью рассматриваемой сферы фундаментальной видится задача определения понятия, структуры и содержания права на неприкосновенность частной жизни. В связи с этим оно, а также необходимые сопутствующие правовые термины должны быть раскрыты в специально принятом Федеральном конституционном законе. Такой нормативно-правовой акт, как нам видится, должен иметь четкую структурную организацию текста, основанную на последовательной дифференциации нормативного материала по разделам, а также на общие и специальные нормы, что позволит выделить ведущие принципы и наиболее важные нормативные положения, распределить их по отдельным институтам и их группам.
Необходимость принятия подобного федерального конституционного закона вплотную соприкасается с задачей систематизации норм, относящихся к охране и защите неприкосновенности частной жизни, а также определения комплекса мер, направленных на нормативное регулирование, охрану и защиту данного права.
На наш взгляд, комплекс мер, направленных на решение указанной задачи, должен заключаться в приведении норм действующего законодательства и судебной практики Российской Федерации в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права, а также международных договоров в сфере прав и свобод человека и гражданина. В частности, ключевым мероприятием в данном направлении мы видим принятие международного документа (который условно можно назвать «декларацией неприкосновенности частной жизни»), который бы отражал отношение мирового сообщества к проблеме недопустимости постороннего вмешательства в частную и семейную жизнь человека, и придания нормам и принципам, содержащимся в таком документе, статуса общепризнанных.
В условиях, когда использование сети Интернет для личных нужд является неотъемлемой частью жизни каждого человека, важным представляется поиск баланса между публичными интересами (борьба с терроризмом и экстремизмом, обеспечение безопасности личности, общества и государства в информационной сфере) и запросами общества и отдельных его членов на защиту личных прав в информационной сфере. Поскольку методы, используемые странами с авторитарным или тоталитарным политическим режимом (Китай, Иран, КНДР), в этой ситуации применимы слабо, в основе доктрины национальной безопасности должна лежать модель, основанная на обеспечении соотношения частных и публичных интересов в сфере защиты прав человека.
На наш взгляд, эту цель можно достичь при помощи смягчения поправок, внесенных в законодательство на основании Федерального закона от 06.07.2016 № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» (так называемый «Пакет Яровой») [3], а также более аккуратного правоприменения при решении вопроса об ограничении указанных прав и свобод.
Кроме того, право на уважение частной и семейной жизни может быть защищено от возможных посягательств со стороны органов государственной власти с помощью следующих мер [1, с. 83-84]:
- внедрения легального понятия ограничений и пределов права, что позволит устранить неоднозначное толкование закона и, как следствие, противоречивые решения правоприменителей на практике. В частности, представляется целесообразным введение в Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» следующей формулировки: «Процедурные ограничения – это сужение возможностей субъекта права, связанное с порядком реализации этого права» (ограничение прав чаще всего происходит в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий);
- дополнения ст.5 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» положением, возлагающим на правоохранительные органы по окончании проверки сообщения о преступлении или предварительного расследования обязанности уведомлять граждан о том, что в отношении них проводились оперативные мероприятия, в частности прослушивание телефонных разговоров и перехват почтовых, телеграфных и иных сообщений.
Относительно необходимости внесения изменений в гражданское законодательство, регулирующее вопросы защиты права на неприкосновенность частной жизни считаем возможным согласиться с точкой зрения Ю.П. Зайцевой, указывающей на необходимость закрепления в гражданском праве общей нормы, предусматривающей охрану личности как носителя индивидуальных черт, способностей и стремлений, что в полной мере не было достигнуто, даже после введения в 2013 году в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее – ГК РФ) ст.152.2 «Охрана частной жизни гражданина» [2, с. 149]. Так, вопреки своему названию данная статья не может рассматриваться как содержащая общую норму об охране частной жизни, поскольку направлена не на обеспечение ее всесторонней охраны, а лишь на охрану ее тайны, так как речь в ней идет только об указанной информации. Поскольку частная жизнь нуждается не только в охране ее тайны (да и то не всегда), но прежде всего в охране ее неприкосновенности (уважения, то есть невмешательства помимо воли соответствующего гражданина-носителя такого права) в целом, то было бы логично исключить из перечня нематериальных благ ст. 150 ГК РФ «неприкосновенность частной жизни» (фактически частную жизнь), поскольку они охватываются ей, а в ст. 152.2 ГК РФ предусмотреть всестороннюю охрану частной жизни, включая общее правило не только об охране ее тайны, но и о ее неприкосновенности (уважения).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:
- Белик В. Н., Туркиашвили А. М. О правомерности законодательных ограничений конституционного права на неприкосновенность частной жизни // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2015. – № 7. – С. 78-84.
- Зайцева Ю. П. Субъективное право гражданина на частную жизнь: содержательный аспект // Российский юридический журнал. – 2016. – № 1. – С. 142-149.
- О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности [Электронный ресурс] : федер. закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
- Савельев А. И. Некоторые риски токенизации и блокчейнизации гражданско-правовых отношений // Закон. – 2018. – № 2. – С. 36-51.
- Солгалов С. В. Конституционно-правовые основы права на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации : дисс. ... канд. юрид. наук: 12.00.02 / Солгалов С. В. – М., 2010. – 178 с.