Дукарт Владимир Павлович,
ИЮИ (ф) АГП РФ, г. Иркутск
Рассматриваемый вопрос в науке уголовно-процессуального права и практике применения УПК РФ является довольно дискуссионным. Это связано как собственно с трактовкой концепции «плодов отравленного дерева» в российском праве (этим вопросом занимались различные учёные, например такие авторитеты, как Шейфер С.А. и Лупинская П.А.), так и с различными подходами её реализации в правоприменительной деятельности. Не затрагивая все положения вышеуказанной теории, согласно которой, доказательства, полученные на основе сведений, почерпнутых из недопустимых доказательств, в свою очередь также признаются недопустимыми, необходимо перейти к раскрытию обозначенной проблемы.
Современные уголовно-процессуальные правовые нормы о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона, закреплены в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ [1] и ч. 3 ст. 7, ч. 1 ст. 75 УПК РФ [2]. Общий их смысл сводится к тому, что нарушение норм федерального закона влечёт за собой признание доказательств недопустимыми, поэтому такие доказательства не имеют юридической силы и не могут быть использованы при отправлении правосудия. Отдельно также выделено положение п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, где указано, что к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтверждённые подозреваемым, обвиняемым в суде. Именно толкование данной нормы и вызывает некоторые противоречия: можно ли применять общие критерии допустимости доказательств к такой ситуации? Думается, что нет, поскольку речь идет об отдельно взятом случае, не связанном с нарушением федерального закона при получении доказательств по уголовному делу. Это скорее относится к уравниванию положения сторон в процессе судебного разбирательства, при этом все процессуальные нормы во время проведения следственных действий с подозреваемым, обвиняемым на стадии предварительного следствия были соблюдены.
Совсем по-другому необходимо оценивать имеющиеся факты принуждения к даче показаний, что автоматически включает в действие принцип «плодов отравленного дерева», что может впоследствии признать протоколы очных ставок, проверок показаний на месте и других доказательств недопустимыми. Именно такой позиции, а не концепции асимметрии правил допустимости доказательств, в настоящее время и придерживается большинство отечественных судов, в том числе и высших инстанций. Например, такова практика применения закона в судах Челябинской, Свердловской, Московской области, Красноярского края, Республики Татарстан и других регионов. Кроме того, Верховный Суд РФ в своих решениях неоднократно упоминал необходимость строгого соблюдения закона при проведении предварительного расследования, в том числе в части сбора, проверки и оценки доказательств на соответствие определенным критериям. На это же указал и Конституционный суд в некоторых определениях [3].
Данный подход в судебном толковании закона является наиболее приемлемым. Хотя возникают вопросы о существенности нарушений и последующей потери силы доказательства. Сторонники доктрины «серебряного блюда», возникшей также в США, утверждают, что если даже первоначально доказательства получены с нарушением закона, суд впоследствии может их принять и легализовать (плоды отравленного дерева, помещенные на серебряное блюдо, становятся вполне съедобными для правосудия). Ученые, придерживающиеся такого подхода, утверждают, что это необходимо для установления истины по уголовному делу и достижения социальной справедливости. Дело в том, что такая точка зрения является универсальной в момент, когда государство устанавливает для себя определенные цели в решении задач борьбы с преступностью. Так, например, было в США после принятия Закона RICO в 1970 г. для борьбы с организованной преступностью [4]. Однако это нельзя считать приемлемым, поскольку подобное приводит к отсутствию формализации закона и потери границы между легальным и незаконным, а также к произвольным формам предварительного расследования, что искажает саму его сущность и назначение.
В связи с этим, более правильным следует признать применение концепции «плодов отравленного дерева» в том смысле, который был обозначен выше в рассуждениях о разграничении категорий.
Список литературы
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года с учетом поправок внесенных Законом Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ с изм. от 30 марта 2015 г. // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2015. № 13. Ст. 1806.
3. По делу о проверке положений статей 46, 86 и 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2004 г. N 467-О // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2005. № 3.
4. Закон «О находящихся под влиянием преступных групп и коррумпированных организациях», принятый в 1970 г. как Глава IX Акта об организованной преступности. [Электронный ресурс]. URL: http://sartraccc.ru/Pub/Berger.html