Рожкова Ольга Игоревна
ЧОУ ВО «Сибирский юридический университет»
«Si vis pacem, para justitiam»
«Если хочешь мира, устанавливай справедливость»
латинское изречение
(Надпись на Дворце мира в Гааге.)
Право и справедливость, никогда не были отделимы друг от друга. Именно борьба за справедливость как за морально-нравственную категорию и привела к созданию права. Придерживаясь естественной, а не легистской школы права, позволим себе утверждать, что справедливость является необходимым компонентом правовой системы, охватывающим все составляющие качественные проявления отечественного (впрочем, как и любого другого) законодательства. На протяжении долгих лет, идеи права и справедливости в сознании человека имели образно-мифологический характер, характеризуемые как часть космического, земного порядка. Категория «справедливость» постепенно выражала соразмерность человеческих поступков порядку Вселенной. Затем, идеи права и справедливости были составной частью теологического мировоззрения, приобретали исключительно религиозный характер. На смену религиозного миропорядка по мере развития капитализма в жизнь людей активно начало внедряться юридическое мировоззрение, характеризуемое таким чертами как: правовое равенство всех перед законом и судом; формальная определенность правовой жизни общества; общеобязательность юридических норм как воли государства. Известнейший английский философ Томас Гоббс, создал одну из первых в Новое время теорий взаимоотношений общества и государства – теорию «общественного договора, в которой утверждал, что справедливость как социальное явление имеет под собой собственную форму и основывается на правовом воздаятельном требовании. Так, под справедливостью, Гоббс понимает, «соблюдение соглашений, т.е. правило разума, запрещающее нам делать что-либо, что пагубно для нашей жизни, из чего следует, что справедливость есть естественный закон»[1]. Под так называемыми «естественными законами»,[2] философ понимал правомочия, существующие с самого появления человеческой жизни, исходящие от таких добродетелей как благоразумие, справедливость, милосердие и иных сопутствующих им качеств. Считая концепцию Т. Гоббса наиболее состоятельной в контексте соотношения права и справедливости, позволим себе ее перенести на одну из важнейших отраслей российского права – уголовное право. Уголовное право, стоит на охране прав человека, собственности, общественной безопасности, общественного порядка, конституционного строя РФ, окружающей среды, мира и безопасности человечества. Принцип справедливости, согласно положениям Устава ООН [3], является той ключевой идеей, той ценностью, которая имеет огромный юридический потенциал мирного урегулирования споров, в том числе и уголовно-правовых. Иными словами, из Устава ООН вытекает, что справедливость – это одно из самых важнейших и устойчивых основ социокультурного порядка, который должен быть стандартом аксиологического универсализма, распределения, соразмерности ответственности каждого перед всеми, и всех перед каждым, поскольку справедливость, на наш взгляд – явление социальное, а не правовое, и является она исключительно результатом организации общества. Но, к сожалению, принцип справедливости очень узко понимается в уголовном праве России, впрочем, как и общеправовой принцип.
Принцип справедливости закреплен в ст. 6 Уголовного кодекса Российской Федерации [4] (далее – УК РФ). Он закрепляет, что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, а также то, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Считаем, что данный принцип со стороны как законодателя, так и правоприменителя, является несовершенным в контексте уголовно-правового регулирования, поскольку невозможно соотнести потребность правоприменителя в едином толковании категории «справедливость» и реального содержания этой морально-нравственной категории. Мы считаем, что данный принцип является универсальным в существе своем, поскольку охватывает все иные принципы уголовного права, и законность, и гуманизм, и равенство. К сожалению, в настоящее время, некоторые теоретики в области уголовного права, активно признают значимость проблемы «наполнимости» принципов уголовного права [5] в части их несоответствия содержанию уголовного законодательства. Такое несоответствие обусловлено, на наш взгляд, непониманием авторами УК РФ такой социокультурной и аксиологической категории как «справедливость». Это порождает те противоречия, которые выходят уже за рамки уголовно-правового регулирования, поскольку сам законодатель не дал гарантии «качества» уголовного закона в части собственной обязанности руководствоваться в своей правотворческой деятельности собственно провозглашенным принципом справедливости. Сегодня мы имеем противоречие содержания УК РФ принципу справедливости, которое отчетливо прослеживается в некоторых его статьях, равно как и в правоприменительной деятельности в сторону необоснованного и далеко не справедливого усиления охраны интересов преступников за счет ослабления защиты прав потерпевших от преступлений.
Так, по мнению В.Н. Кудрявцева [8], принцип справедливости в уголовном праве проявляется в трех ипостасях: справедливость назначения наказания, справедливость формирования круга преступлений, а также справедливость определения санкции того или иного преступления. Вместе с тем, приходится констатировать тот факт, что одни из самых важных аксиологически обусловленных аспектов социальной справедливости не упомянуты в тексте ст. 6 УК РФ. Речь идет именно об уголовно-правовых последствиях преступного деяния, а также о назначенном за его совершение наказании. К этому, на наш взгляд, должны относиться: вид, сроки и режим отбывания наказания, основания условно-досрочного освобождения (только такие основания, которые являются социально обусловленными), а также сроки погашения судимости. Мы считаем, что все уголовно-правовые последствия совершения преступления должны быть социально и аксиологически обусловлены, а также отражены в тексте ст. 6 УК РФ.
Возможно ли говорить о справедливости выделения некоторых статей уголовного кодекса в качестве специальных (т.к. специальные нормы содержат более мягкие санкции по сравнению с общими)? Вместо усиления борьбы с преступлениями против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, - законодатель расширяет перечень специальных норм по отношению к 285 ст. УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями»), в которых наличествует то самое злоупотребление, но уже с «мягкими» санкциями. Вряд ли представляется возможным назвать такую политику законодателя отвечающей интересам общества и, в конечном счете, социально и аксиологически справедливой. Таких статей, которые вступают в противоречие с социальным содержанием справедливости множество, особенно в части несоответствия состояния предмета уголовно-правовой охраны и реального состояния российской преступности. Справедливость выражается в соразмерности наказания совершенному преступлению с учетом положительных и отрицательных качеств личности преступника, и поскольку принцип справедливости, на наш взгляд, всегда получает выражение в установленных законодателем санкциях. А если законодательно закрепленные санкции будут противоречить состоянию предмета уголовно-правовой охраны, о какой справедливости тогда можно будет рассуждать?
Принцип справедливости должен непосредственно пронизывать «красной нитью» и правильную уголовно-правовую квалификацию, в результате которой дается адекватная оценка деянию. В этом аспекте, нам представляется, что категория «справедливости назначенного судом наказания» является оценочным критерием, поскольку определяется на основании полученных следствием и судом доказательств, последующей их оценкой, и уже после всего вынесением приговора. Именно поэтому в судебной практике [6] нередки проблемы применения ст. 61 УК РФ («Обстоятельства, смягчающие уголовную ответственность»). Разве можно отдавать на откуп суду обстоятельства, смягчающие уголовную ответственность? Ведь именно в этом соотношении и проявляется та самая вариабельность применения принципа справедливости в уголовном праве. Иными словами, что справедливо для одного, является несправедливым для другого. На основании вышеизложенного, считаем, что список обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность должен быть закрытым. Справедливость как оценочная категория, наполненная социальным смыслом, должна иметь основу гуманизма, но зачастую, гуманность для отдельного обвиняемого не есть справедливость для общества и отдельной личности. В этом аспекте наиболее показательным является отечественный институт амнистии в уголовном праве. Цели амнистии различны по своей правовой природе: экономия финансовых ресурсов государственных органов, прощение преступников в целях воздействия на общество (зачастую, в политических интересах). Однако, к сожалению, реализация амнистии в уголовном праве происходит, зачастую, произвольным образом. Граждане, испытавшие вред от преступления, лишившиеся жизни, здоровья, имущества, подвергшиеся опасности, часто бывают по праву возмущены таким неоправданным «милосердием» со стороны государства. На самом деле, они просто остаются беззащитными [7], и уголовное право их не охраняет, а значит, не достигает своих целей, и становится бесполезным для общества и отдельной личности. Можно ли это считать справедливым, вопрос опять остается риторическим!
Подводя итог, хочется сказать, что сфера реализации принципа справедливости в уголовном праве является узкой по своему смысловому содержанию, и, нередко, неэффективной в применении. Принцип справедливости является универсальным, потому что включает в себя и принцип законности, и принцип гуманизма, и принцип равенства, а потому он самый сложный, и в силу своей зависимости от социокультурной справедливости, требует особого подхода к своему нормативному выражению как в статьях Общей части, так и в статьях Особенной части УК РФ. Принцип справедливости в уголовном праве является конструктом, позволяющим достигать цели наказания, обозначенные в ч. 2 ст. 43 УК РФ, именно поэтому он должен быть социально и аксиологически наполняемым и как в тексте уголовного закона, так и в сознании общества.
Список использованных источников:
- Гоббс Т. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1991.Т. 2, стр.118. Источник: URL: https://www.twirpx.com/file/1560752 (дата обращения: 20.01.2019).
- Гоббс Т. «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского». Источник: URL: http://lib.ru/FILOSOF/GOBBS/leviafan.txt (дата обращения: 20.01.2019).
- «Устав Организации Объединенных Наций» (Принят в г. Сан-Франциско 26.06.1945).Источник: СПС // «КонсультантПлюс».
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СПС «Гарант».
- Мальцев В.В. Принципы уголовного права. Волгоград, 2001. Источник: URL: https://www.twirpx.com/file/890201 (дата обращения: 23.01.2019).
- Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2015) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.12.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 9. Источник: URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/72039358 (дата обращения: 22.01.2019).
- Статья «Выжившая после ДТП в Иркутске не согласна с освобождением Анны Шавенковой». Источник: URL: http://rusnovosti.ru/posts/374635/ (дата обращения: 23.01.2019).
- Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права, М., 2008. - с. 823.