Некоторые проблемы квалификации убийства матерью новорожденного ребенка

Арсентьев Д. В.,
Иркутский институт (филиал) «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)» 

Ежегодно от рук собственных матерей погибают новорожденные дети. Стоит отметить, что общественная опасность убийства матерью новорожденного ребенка заключается в тяжести последствий, ведь в результате данного преступления жизни лишается не просто человек, а беспомощный младенец, мать которого наделила себя правом распоряжаться жизнью своего ребенка.

Охрана материнства и детства – это создание и поддержание органами государственной власти гарантий и важных условий, которые необходимы для рождения, выживания и защиты детей, а также их полноценной жизни и исполнении семьей всех важных функций в здоровом обществе. Президент РФ Владимир Путин на XI Всемирном конгрессе по перинатальной медицине сообщил, что работа в данном направлении является одним из ключевых приоритетных направлений как государственной, так и уголовно-правовой политики России.

Для реализации обозначенной уголовно-правовой политики в Уголовный кодекс РФ[1] была включена ст. 106 «Убийство матерью новорожденного ребенка», поставившая под защиту жизнь новорожденного ребенка. Но в свою очередь, указанная правовая конструкция ст. 106 УК РФ вызвала трудности в следственной и судебной практике при правовой оценке преступных посягательств, которые  связаны с причинением смерти новорожденным. Существенные противоречия были вызваны в теории и в практике за время действия рассматриваемой уголовно-правовой нормы, которые и поставили  под сомнение целесообразность и эффективность её введения.

Начать стоит с медицинского обоснования необходимости смягчения наказания за совершение убийства матерью новорожденного ребенка, которое заключается в том, что женщина во время беременности, в период родов и после них имеет отклонения в психофизическом состоянии, которые влияют на возможность осознания своего поведения. На основании этого медики говорят о том, что в результате приведенных выше отклонений у матери происходит накопление отрицательных эмоций, которые снижают возможность адекватно оценивать происходящее и контролировать свои действия.

Данную точку зрения разделяют не многие, а именно, стоит понимать, что никакая посттравматическая ситуация не может оправдать мать, которая пошла на совершение убийства своего младенца. Однако нашей целью будет являться анализ правовых проблем при квалификации рассматриваемого преступления, а не нравственная характеристика женщины, совершившей такое тяжкое преступление.

Во-первых, законодатель, определив потерпевшего от данного преступления как новорожденного, не указал, что следует понимать под периодом новорожденности. Судебно-медицинское понятие новорожденности отличается от принятого клиницистами. Акушеры, педиатры считают, что новорожденность — это период жизни, длящийся 3-4 недели после родов, в течение, которого организм новорожденного адаптируется к условиям жизни вне организма матери. С судебно-медицинской точки зрения новорожденность – очень короткий отрезок времени: новорожденным считается младенец, проживший после рождения не более суток. Однако судебная практика сложилась так, что новорожденным признается ребенок, не достигший возраста одного месяца.

Таким образом, на законодательном уровне необходимо конкретно разъяснить,  в течение какого срока ребенок будет считаться новорожденным.

Во-вторых, указание на то, что рассматриваемый вид убийства совершается во время, или сразу после родов, дает основание полагать, что ответственность по статье 106 УК РФ должна наступать и в том случае, когда вследствие умышленных действий будущей матери плод погибает еще в утробе. Рылова И.О. в своей работе отмечает, что роды как физиологический процесс начинается с момента схваток и заканчивается в период отделения плода от матери и перерезания пуповины. Таким образом, убийство «во время родов» теоретически возможно и до появления ребенка на свет.  Однако данное положение противоречит указанию на то, что мать должна причинить смерть новорожденному ребенку, который уже родился. Поэтому  случаи причинения смерти плоду в процессе родов, до его рождения на свет, не может квалифицироваться по статье 106 УК РФ.

Исходя из вышесказанного, представляется, что данные противоречащие друг другу формулировки должны быть скорректированы законодателем, чтобы избежать проблем правоприменительного характера.

В-третьих, ст. 106 УК РФ предусматривает специальный субъект состава преступления, которым является женщина – мать новорожденного. Указанное предполагает, что такое преступление совершается женщиной-матерью с целью разрешить создавшуюся конфликтную жизненную ситуацию (боязнь осуждения обществом, обман отца и т.д.). Тем не менее, большинство умышленных преступлений совершаются с аналогичной целью, однако это не дает оснований относить их к составам со смягчающими обстоятельствами.

Есть мнение различных авторов, что, так как детоубийство совершается матерью в состоянии возбуждения, вызванном родами, то есть в период, когда она не могла в полной мере отдавать отчет своим действиям или руководить ими, то ее деяние всегда подлежат квалификации как менее опасное убийство. Данная позиция является весьма спорной, так как определение психического состояния роженицы относится к области психиатрии, а не к уголовному праву.

Самостоятельное значение закон придает наличию психотравмирующей ситуации. Но в то же время не дает указания, что надлежит понимать под такой ситуацией, которая фактически является оценочной категорией, что также создает трудности при расследовании и рассмотрении судами дел данной категории.

В-четвертых, указание в ст. 106 УК РФ, с одной стороны, на специального субъекта – матери новорожденного, а с другой – отнесение данного состава к категории преступлений небольшой тяжести, предполагает наступление за него уголовной ответственности с 16 лет, что также порождает правовое противоречие. Если Гражданский кодекс РФ предусматривает возможность приобретения полной дееспособности в случае вступления в брак до установленного законом возраста, то в Уголовном законе положение о снижении возраста уголовной ответственности отсутствует. Говенко Ю.А. и Таболова Э.С. заявляют, что при всей спорности допустимости приведенной аналогии, нельзя не признать тот факт, что многим девушкам, вступившим во взрослую жизнь в возрасте до 16 лет и совершившим убийство своего ребенка, удалось избежать уголовной ответственности и наказания в силу указанного несовершенства уголовного закона.

Разрешение данной проблемы находится в установлении минимального возраста уголовной ответственности за детоубийство с определением степени социализации личности, определения способности несовершеннолетнего к адекватному восприятию наказания и ответственности.

Таким образом, применение данного привилегированного состава, предполагающего смягчение уголовной ответственности, должно быть возможным только лишь при заключении психолого-психиатрической экспертизы о таком состоянии матери в момент убийства, которое свидетельствует о психологической травме, связанной с родами.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что законодательная регламентация ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка требует глубочайшей проработки и всестороннего совершенствования.