Недобросовестное и неразумное поведение как основание ответственности единоличного исполнительного органа

Журавлев Валерий Дмитриевич
ЧОУ ВО «Сибирский юридический университет» г. Омск

Оценочные понятия «разумность» и «добросовестность» повсеместно распространены в российском праве и приобретают разный смысл в зависимости от того к какому институту права они применяются. Статьей 10 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) разумность и добросовестность действий участников гражданских правоотношений презюмируется. Но что подразумевается под разумностью и добросовестностью в действиях органов управления обществ при осуществлении ими своих прав и обязанностей?

Статья 53.1 ГК РФ устанавливает ответственность лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица при осуществлении ими своих прав, если доказана недобросовестность или неразумность их поведения, в том числе, если поведение не соответствует обычному предпринимательскому риску.

В 2013 году было опубликовано постановление Пленума ВАС № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Пленум), в котором даны примеры недобросовестного и неразумного поведения. Стоит заметить, что это вызвало рост числа исков к директорам обществ и с каждым годом число удовлетворенных исков стало постепенно расти. Можно предположить, что это связано с тем, что суды неохотно применяют оценочные понятия, но, получив некоторую поддержку от высшей судебной инстанции, стали немного свободнее.

Суды стали применять разъяснение, активно ссылаясь на него в своих решениях, обычно раскрывая понятия «разумность» и «добросовестность» через понятия заботливости и осмотрительности.

«…обязанность указанных лиц действовать добросовестно и разумно в интересах общества означает, что при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей, предусмотренных законодательством, уставом и иными внутренними документами общества, они должны проявлять заботливость и осмотрительность, которых следует ожидать от хорошего руководителя в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах. Управляющий считается действующим разумно и добросовестно, если он лично не заинтересован в принятии конкретного решения и внимательно изучил всю информацию, необходимую для принятия решения; при этом иные сопутствующие обстоятельства должны свидетельствовать о том, что он действовал исключительно в интересах общества», – говорится в одном решении арбитражного суда [10].

Отсюда можно сделать вывод, что правоприменитель не отделяет эти два понятия, включая их в юридический состав в совокупности. Вместе с тем, исходя из толкования ст. 53.1 ГК РФ, можно прийти к выводу, что добросовестность и разумность два разных основания ответственности.

Добросовестность предлагается рассматривать в качестве категории, которая включает в себя оценку поведения с субъективной стороны при помощи противоположного понятия. Недобросовестность подразумевает сознательное намерение отклониться от обязанности действовать в интересах юридического лица, наличие собственной заинтересованности в сделке является свидетельством того, что директор может действовать недобросовестно. Разумность также является самостоятельной категорией и предполагает оценку объективной стороны поведения директора. Некоторые юристы предлагают рассматривать ее как синоним целесообразности. Требование разумности, по мнению В.И. Емельянова, обязывает субъекта выбирать действие и осуществлять его так, чтобы оно при нормальном развитии причинно-следственных связей имело, по крайней мере, минимально обязательную полезность для юридического лица, в интересах которого уполномочен действовать директор.

В странах общего права разумным считается поведение лица, обладающего общими знаниями, квалификацией и опытом, которые обоснованно можно ожидать от лица, выполняющего схожие функции в схожих юридических лицах [11].

Тем не менее, единого подхода в теории не наблюдается. Часто понятия «добросовестность» и «разумность» определяются с использованием друг друга. Добросовестность и разумность можно наиболее четко теоретически разграничить только при применении субъективного критерия добросовестности: когда действия являются разумными и продуманными по своему содержанию, но направлены не на удовлетворение интересов общества. В остальных случаях, если ориентироваться на объективные критерии, разумность и добросовестность тесно связаны между собой.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что довольно трудно четко дать определения этим понятиям и выработать критерии для их применения, так как они являются оценочными. Высший Арбитражный Суд РФ предпринял попытку сформулировать критерии, отличающие понятия добросовестности и разумности друг от друга, однако даже после анализа приведенных критериев остаются трудности, что ярко отражается в судебной практике арбитражных судов [8-9]. Представляется, что наиболее целесообразным вариантом решения этой проблемы является развитие в РФ концепции фидуциарных отношений директора с управляемым им обществом,  рассмотрение недобросовестности директора как действия, в которых превалирует его личный интерес над интересом общества. По вопросу признания действий директора неразумными, подразумевая под этим обязанность проявлять должную заботливость и осмотрительность в выборе контрагентов, проверять их платежеспособность, совершать сделки соответствующие условиям обычного предпринимательского риска и т.д. судам не стоит уходить в крайности и соблюдать принцип делового решения, признавая неразумными только такие действия директора, которые при схожих обстоятельствах квалифицированное должностное лицо не совершило бы.

Список источников

1. Богданов Д.Е., Полухина Ю.М. Ответственность лиц, уполномоченных выступать от имени корпорации: вопросы теории и практики // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2017. № 4. С. 55 - 60.
2. Бычкова Е.Н., Калиниченко К.С. Судебная практика по спорам, связанным с привлечением к ответственности единоличного исполнительного органа юридического лица // Арбитражные споры. 2015. № 3. С. 38 - 64.
3. Вирченко А.Г. Недобросовестность и неразумность как характеристики противоправного поведения членов органов управления хозяйственных обществ // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2017. С. 51-54.
4. Гутников О.В. Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций: проблемы и перспективы развития // Право, Журнал ВШЭ. 2019. № 1. С. 45-70
5. Кункель О.А. Необходимость изменения российской практики привлечения единоличных исполнительных органов хозяйственных обществ к ответственности за причиненные ими убытки // Юрист. 2017. № 18. С. 16 - 19.
6. Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. 423 с.
7. Морозова К.М. Ответственность единоличного исполнительного органа юридического лица // Научный поиск. 2017 № 2.1.С. 57-58.
8. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.03.2019 № Ф05-1642/2019 по делу № А40-186411/2015. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
9. Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.05.2015 № 20АП-2241/2015 по делу № А54-2705/2014. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
10. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11.01.2009 по делу № А43-5136/2008-23-112. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
11. Правовое регулирование ответственности членов органов управления. Анализ мировой практики / Бернард Блэк и др. – М.: Альпина Паблишерз, 2010. – 334 с.
12. Турбина И. А. Условия гражданско-правовой ответственности директора хозяйственного общества // Вестник ВолГУ. Серия 5: Юриспруденция. 2015. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/usloviya-grazhdansko-pravovoy-otvetstvennosti-direktora-hozyaystvennogo-obschestva.