Киль Юлия Эдуардовна
Уральский государственный юридический университет, Екатеринбург
Введение в гражданский оборот нового способа обеспечения обязательств, предусмотренного статьями 381.1-381.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), оставляет вопросы по поводу целесообразности выделения обеспечительного платежа как отдельного правового института, а также полноты правового регулирования для обоснования его самостоятельности и эффективности действия.
Закрепляя ряд признаков обеспечительного платежа, законодатель подразумевает под ним возможность внесения одной стороны в пользу другой денежной суммы, чтобы из нее в последующем возместить неисполнение денежного обязательства, в том числе убытки или неустойку, в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договора. В счет обеспечения обязательства по данной конструкции могут также вноситься акции, облигации, иные ценные бумаги или вещи, определенные родовыми признаками (381.2 ГК РФ). При этом правовое регулирование данного способа, как показывает практика применения, недостаточно и порождает вопросы о соотношении обеспечительного платежа со смежными способами обеспечения обязательств, в связи с чем как стороны гражданских правоотношений, так и суды при разрешении гражданским дел путают обеспечительный платеж, к примеру, с авансом или задатком.
Так, в решении Балашихинского городского суда по делу № 2-79/2018 от 22 февраля 2018 года указано, что стороны в договоре избрали в качестве способа обеспечения обязательства обеспечительный платеж, при этом «после заключения основного договора денежные средства, составляющие обеспечительный платеж, будут зачтены продавцом в счет оплаты основного договора». Такая формулировка по своей природе характерна для задатка, подразумевающего внесение суммы в счет причитающихся по договору платежей. В решении по делу №2-977/2018 от 26 февраля 2018 года Ленинградского районного суда г. Калининграда указано, что внесенные одной из сторон средства являются «обеспечительным платежом – задатком», в решении Сакского районного суда по делу № 2-322/2018 от 27 февраля 2018 года, сказано, что средства, «внесенные в качестве обеспечительного платежа, являются авансом». Подобные решения показывают недостаток в нормативном регулировании, чтобы выделить обеспечительный платеж в качестве полноценного и самостоятельного способа обеспечения обязательств, без возможности смешивания со смежными способами и соответственно нормами об иных обеспечительных институтах. В связи с чем, необходимо проанализировать саму природу обеспечительного платежа.
Ряд авторов отмечают залоговую природу обеспечительного платежа, например Б.М. Гонгало, [1, с. 140], проводя ряд различий между обеспечительным платежом и залогом, отмечая, во-первых, различие в предмете данных способов. Предметом обеспечительного платежа выступают деньги, а также ценные бумаги и вещи, определенные родовыми признаками. Предметом залога выступает всякое имущество, которое по статье 128 ГК РФ включает в себя вещи, в том числе деньги и ценные бумаги [2, с. 200], следовательно, ничто не мешает использовать в качестве предмета залога то, что является предметом обеспечительного платежа, кроме того, к примеру, закон прямо предусматривает в качестве отдельного вида залога – залог ценных бумаг (статья 358.16 ГК РФ).
Во-вторых, обеспечиваемым обязательством по обеспечительному платежу может выступать денежное обязательство, в том числе обязательства по возмещению убытков или уплаты неустойки. Залогом может быть обеспечено любое обязательство, кроме того, статья 337 ГК РФ предоставляет возможность обеспечения требований по уплате неустойки и возмещению убытков, что позволяет сделать вывод, что залогом обеспечивается то же самое обеспечиваемое обязательство, что и при обеспечительном платеже. Закон, например, предусматривает возможность обеспечения будущего обязательства для обоих институтов.
По содержанию данных правоотношений стоит отметить схожий порядок действий в случае надлежащего исполнения обязательства по договору: залог и платеж в равной мере предусматривают возврат имущества собственнику, однако обеспечительный платеж имеет диспозитивный характер и предусматривает возможность сторонам договориться об ином. Если же говорить о неисполнении или ненадлежащем исполнении обеспечиваемого обязательства, то в этом случае различия существенны, поскольку обеспечительный платеж не предусматривает той процедурности обращения взыскания, которая присуща залогу [3, с. 40], и внесенные в качестве обеспечения денежные средства автоматически засчитываются в счет исполнения обязательства по возмещению убытков либо уплаты неустойки и т.д., не требуя обращения в суд или же составления отдельного соглашения о внесудебном порядке обращения взыскания. Даже относительно вещей, определяемых родовыми признаками, никакой процедуры взыскания, а затем особого порядка реализации этих вещей не предусмотрено. Применительно к денежным средствам, их реализация в целом по своей природе невозможна, т.к. они уже, по сути, являются эквивалентом реализованной вещи. В этом плане конструкция обеспечительного платежа более проста в плане удовлетворения требований кредитора.
В связи с этим залог денежных средств был выделен законодателем в отдельный институт, и создан при этом новый способ обеспечения обязательств – обеспечительный платеж. Закладывая деньги, стороны посягают на вещную природу залога, ставя невозможность применения некоторых правовых механизмов к деньгам.
Однако сложно говорить об обеспечительном платеже как о самостоятельном способе обеспечения обязательства, по сути это является отельным видом залога, с более ограниченным предметом и обеспечиваемыми требованиями, который законодатель выделил в самостоятельный способ, не снабдив должным правовым регулированием. Кроме того, в законодательстве отсутствует регламентация формы обеспечительного платежа, условия, которые должны быть выражены при его установлении, порядок урегулирования споров в случае превышения суммы обеспечительного платежа сумме понесенных убытков.
В этом плане, была бы целесообразно ввести обеспечительный платеж в отдельные виды залога, либо указать на возможность применения отдельных положений о залоге по аналогии к обеспечительному платежу, при этом сохранив особенности данного способа, как более простого и эффективного для обеспечения требований кредитора, без длительной процедуры взыскания и реализации имущества.
Отрицание залоговой природы обеспечительного платежа со стороны законодателя приводит к тому, что в правоприменительной практике происходит смешение правопонимания с иными денежными способами обеспечения обязательства, следствием чего становится неверное применение нормы судами и использование неверных конструкций участниками гражданских правоотношений.
Список литературы
- Б.М. Гонгало. Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Б.М. Гонгало. Т. 2. 2-е изд. перераб. и доп.- М.: Статут. 2016 – С. 140.
- М.М. Валеев. Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Б.М. Гонгало. Т. 1. 2-е изд. перераб. и доп.- М.: Статут. 2017 – С. 200.
- Л.Ю. Добрынина. Обращение взыскания и порядок реализации предмета залога // Актуальные проблемы цивилистических отраслей права. Екатеринбург. 2011. – С. 40.
- Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. – 2-е изд., стереотип. М.: Статут/ 2011. – 1208 c.
- Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. – 2-е изд., стереотип. М.: Статут. 2011. – 958 c.