Олехнович Константин Владимирович,
город Томск, Томский Государственный Университет
Легитимность (дословно с лат. – «согласный с законами») – свойство государственной власти и нормативно-правовых актов, означающее признание большинством граждан правильности и законности власти или актов.
Проблема легитимности Конституции не является изученной, однако некоторые теоретики права в своих работах и выступлениях отражают и так или иначе затрагивают данную проблему. К примеру, это такие конституционалисты и теоретики права, как: Витрук Н.В., Марченко М.Н., Митюков М.А., Краснов М.А. и другие. Стоит отметить, что проблема легитимности Конституции была глубоко изучена американским юристом Рэнди Барнеттом[1]. Возможно, причина не полной изученности данной проблемы состоит в том, что теоретики права относятся к Конституции, как к чему-то священному, словно легитимность данного акта презюмируется, а сомнение в её легитимности привело бы к признанию её несовершенства.
Конституция Российской Федерации в 1993 годы была принята в спешке – существовала необходимость закрепления нового устройства, новых органов и институтов на уровне всеобщей Конституции. К тому же, весь процесс создания Основного закона страны ускорялся Президентом – Б. Н. Ельциным, который желал закрепить свои полномочия и власть на конституционном уровне. По причине спешки не было всенародного обсуждения Конституции – иначе процесс затянулся бы ещё на год. Стоит заметить, что первый Президент собственноручно изменял текст Конституции (в частности, изменение количества судей Конституционного суда, изменение порядка формирования Совета Федерации, право Президента председательствовать на заседаниях Правительства [2, с. 245]). Таким образом вывод напрашивается сам собой: Конституция была первоначально «сделана» не для народа, а для одного человека – для Бориса Ельцина.
М.Н. Марченко в своей работе [3, с. 476] отмечает, что на референдуме 1993 по поводу принятия Конституции Российской Федерации не голосовало 14 субъектов Российской Федерации. Однако согласно приведённой ЦИК РФ статистике [4], лишь 1 субъект не голосовал – Чеченская Республика, а 17 субъектов проголосовали против принятия Конституции. Стоит отметить, что колоссальное число голосов «против» было отдано в ряде республик: Дагестан (79, 14%), Карачаево-Черкесская (72%), Тыва (68,79%), Мордовия (62,86%) и других. Однако и эти республики были вынуждены подчиниться мнению большинства и жить по принятой в 1993 году Конституции. Лишь в 39 субъектах (среди 89 на тот момент) одобрение выразило больше 60% проголосовавших. В числе других 50 регионах те, что проголосовали в большинстве против принятия проекта Конституции (а это, согласно Постановлению ЦИК РФ, 23,5 миллиона граждан), Чеченская республика, которая не голосовала, и те субъекты, где Конституция получила одобрение с небольшим перевесом (от 50 до 60% голосов). Данное положение вещей отражает не полную легитимность Конституции Российской Федерации. Контраргументом на высказанные положения чаще всего выступает, что демократия – это власть большинства. Следует отметить, что демократия происходит от двух греческих слов – «демос» и «кратос», что в самом прямом переводе означает «власть народа», но не большинства этого народа. Однако в таких вопросах, как принятие Конституции невозможно консенсуальное решение и в данном случае имеет место быть диктатура большинства. Однако стоит отметить, что вопрос принятия Конституции Российской Федерации – это уже, к большому сожалению, вопрос истории.
Конституция Российской Федерации начинается со слов «мы, многонациональный народ Российской Федерации…». Подобная конструкция применяется во многих Конституциях мира (к примеру, Конституция Соединенных Штатов начинается со слов «мы, народ Соединенных Штатов Америки…»), однако Рэнди Барнетт в своей работе «Легитимность конституции» приводит аргументы в доказательство тезиса о том, что данная формулировка ничто иное, как фикция. К тому же, данной форме согласия не соответствует ни одна Конституция в мире. Конструкция «мы, многонациональный народ» предполагает полную всеобщность, однако это утопия, такое положение дел нереально. Стоит отметить и временность данной формулировки – потомки людей, принявших Конституцию (того самого «народа» из преамбулы), уже не подпадают под определение этой конструкции, так как они эту Конституцию не принимали. Таким образом, данная формулировка может породить критику и снизить стабильность Основного Закона.
Данная конструкция в Конституции Российской Федерации означает притязание на легитимность самого документа. Однако при использовании формулировки «мы, народ» в преамбуле Основного закона необходимо получить единодушное, единогласное одобрение всего «народа», данное согласие должно быть реальным, а не фиктивным, иначе данная конструкция может быть опасной и породить необоснованную критику легитимности Конституции. Сторонники легитимности Конституции здесь заявляют, что при голосовании избиратели соглашаются с любым результатом выборов, однако это не вытекает из самого процесса голосования. Эту странную форму согласия без возможности отказаться можно описать поговоркой «Орёл – я выиграл, решка – ты проиграл» – это не настоящее согласие.
В Российской Федерации мнение 41,27% проголосовавших на референдуме по поводу принятия Конституции в 1993 году никоим образом не учитывается, при условии, что это огромное число избирателей – это ли есть демократия? Правила, установленные большинством, навязываются несогласному меньшинству против его воли и эти правила обязательны для этого меньшинства. Такое проявление власти стоило бы рассматривать как тиранию большинства, а не как проявление демократического способа принятия решений.
При этом стоит отметить, что концепция «народного суверенитета» в данном случае не работает – народ не является единственным носителем власти и источником суверенитета, им является лишь большая часть этого народа, но не весь он целиком. Сторонники доктрины «народного суверенитета» отмечают, что коль скоро единогласное принятие Конституции невозможно в принципе, согласие большинства – это большее, на что можно рассчитывать, и, значит, такого согласия достаточно, чтобы объявить Конституцию легитимной. Однако этого мажоритарного «согласия за неимением лучшего» всё равно недостаточно для главного акта государства. К тому же, из отсутствия полной легитимности Конституции вытекает, что и всё прочее (то есть, законы, Правительство, Парламент) – не вполне легитимно.
Статьей 135 Конституции Российской Федерации закрепляется порядок пересмотра Конституции, а именно глав первой, второй и девятой. Установленная процедура взаимосвязана с Конституционным Собранием, которое либо подтверждает неизменность Конституции, либо разрабатывает проект новой Конституции. Деятельность Конституционного Собрания должна быть регламентирована в соответствии со специальным федеральным конституционным законом. Однако спустя 23 года с момента принятия Конституции 1993 года до сих пор не был принят данный акт. Стоит ли полагать, что данное упущение законодателя является преднамеренным, чтобы не существовало рабочего механизма пересмотра Конституции? Отсутствие специального федерального конституционного закона о Конституционном Собрании вполне может затормаживать процесс строительства правового государства, может затормаживать процесс изменения устаревших конституционных положений в главах первой, второй и девятой. Можно судить о том, что упущение было в благих целях – для повышения стабильности Конституции Российской Федерации. Однако данная процедура предусмотрена Конституцией и принятие данного специального акта является необходимым, чтобы привести законодательство Российской Федерации в соответствие с Основным Законом страны.
Несмотря на все «пороки» нынешней Конституции, стоит сказать, что она доказала свою стабильность и уже преодолела так называемый средний возраст «жизни» Конституции, который равен 17 годам [5]. Однако вопрос легитимности Конституции Российской Федерации не может быть изучен полностью, ведь многое из истории создания навсегда останется неизвестным. Вопрос принятия Конституции Российской Федерации, вопрос итогов референдума по поводу принятия Конституции остаются вопросами истории, но требует досконального изучения и переосмысления, как и конструкция «мы, народ» в преамбуле Основного закона.
Источники и литература:
- Randy E. Barnett. Constitutional Legitimacy. 103 Colum. L. Rev. 111-148, 2003.
- Митюков М.А. Конституционное совещание 1993 года: рождение Конституции России: статьи, выступления (1993-2012). М.: Проспект, 2014.
- Марченко М.Н. Общая теория государства и права. М.: Норма, 2010.
- Постановление ЦИК РФ от 20 декабря 1993 года «О результатах всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации» [Электронный ресурс] ЦИК РФ URL: http://cikrf.ru/banners/vib_arhiv/referendum/1993_ref_itogi.html (дата обращения: 15.02.2016).
- Наша совершеннолетняя Конституция [Электронный ресурс] // Южный федеральный университет URL: http://sfedu.ru/www/sfedu$news$.show_full?p_news=1&p_nws_id=45460 (дата обращения: 20.02.2017).