Любый И.А.
ЧОУ ВПО «Омская юридическая академия»
Основной задачей государственного оборонного заказа является поставка отдельных категорий товаров, выполнение работ и предоставление услуг для обеспечения государственных нужд в целях поддержания должного уровня обороноспособности и безопасности государства. Правительством Российской Федерации на 2019 год планируется потратить на нужды поддержания обороноспособности вооруженных сил не менее 61 млрд. долларов США. Не вызывает сомнений тот факт, что сосредоточение таких баснословных сумм денежных средств вызывает определенных корыстный интерес у ряда недобросовестных чиновников.
Истории России знала немало фактов, когда в результате массовых должностных злоупотреблений в сфере поставок для нужд вооруженных сил, армия оказывалась не только в крайне затруднительном положении, но и, как например, в ходе Крымской и Первой мировой войн, вообще терпела разгромные поражения.
Руководство СССР, осознавая ошибки своих предшественников, а также руководствуясь первоочередной задачей поддержания безопасности государства, ввело в Уголовный кодекс РСФСР 1926 года (далее – УК РСФСР), статью 132, которая предусматривала наказание, вплоть за расстрела, за совершение деяний, предусмотренных статьями 128-131 УК РСФСР, в том числе и за неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием в боевой обстановке, или связанных с поставками предметов снабжения РККА и РККФ и могущих отразится на их боеспособности.
После распада СССР, в нашей стране квалифицирующий признак, усиливающий ответственность за преступление, совершаемое в военное время или боевой обстановке не применяется. Вместо него в ч. 3 ст. 331 УК РФ закреплено упоминание о том, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени. При этом само законодательство военного времени до настоящего момента не разработано.
По нашему мнению, данное законодательное положение является уязвимым не только с точки зрения законодательной техники, но и с точки зрения полноты уголовного закона. Так, в настоящее время указанный квалифицирующий признак может быть применен только в отношении преступлений против военной службы, обходя стороной некоторые преступления, в частности против государственной власти, совершение которых в военное время приобретает повышенную степень общественной опасности.
Федеральным законом от 06.07.2016 № 375-ФЗ «О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» статья 63 дополнена новым отягчающим обстоятельством - совершением преступления в условиях вооруженного конфликта или военных действий. Видится, что указанное нововведение, безусловно свидетельствует об осознании законодателем повышенной общественной опасности совершения преступных деяний в условиях вооруженного конфликта или военных действий, однако, по нашему мнению, не может расцениваться в качестве полноценной замены введения аналогичного квалифицирующего признака ряда составов преступлений.
В частности не вызывает сомнения тот факт, что общественная опасность возможных злоупотреблений в сфере государственного оборонного заказа значительно возрастает в случае реального ведения военных действий, когда от качества и сроков его исполнения будет зависеть безопасность, целостность, а возможно и само существование государства.
В этой связи, по нашему мнению, абсолютно логичным является законодательное закрепление в статьях 201.1 и 285.4 УК РФ, в качестве особо квалифицирующего признака части третей названных норм, совершение в условиях вооруженного конфликта или военных действий.
Использование указанных терминов полностью согласуется с международными нормативными актами, в частности Женевской конвенцией 1949 года «О защите гражданского населения во время войны», а также III Гаагской конвенции «Об открытии военных действий» 1907 года в которой раскрывается смысл терминов, «вооруженный конфликт» и «военные действия».
Если посмотреть формально на предложение о дополнении ст.ст. 201.1 и 285.4 УК РФ особо квалифицирующими признаками - совершение посягательств в условиях вооруженного конфликта или военных действий, то может сложиться впечатление о формировании дополнительного объекта преступного посягательства в виде военной безопасности государства в соответствующей особой обстановке. Полагаем, предлагаемые изменения не создают новых объектов преступления, а учитывают возможное развитие реальных общественных отношений. Предложения имеют своей целью сообразную политической обстановке дифференциацию ответственности, учитывающую существенный перепад общественной опасности между умышленным посягательством на обороноспособность государства в мирное и военное время, что, безусловно, должно отразится и на размере наказания за такие преступления в пользу его ужесточения.
Таким образом, складывающаяся в последние годы тенденция к пересмотру места публичных интересов в иерархии охраняемых уголовных законом отношений, ставит перед отечественным законодателем вопрос о необходимости поиска новых правовых средств укрепления обороноспособности государства. При этом важно обеспечить реализацию принципа справедливости уголовной ответственности, ее соразмерности опасности содеянного. Предупредительный потенциал и эффективность уголовной репрессии могут быть реализованы только в том случае, когда она будет понятна и принята обществом. Условия вооруженного конфликта и военных действий требуют от граждан сплочения, ответственности и определенной самоотдачи. В больше мере эти требования распространяются на лиц, которые обязаны непосредственно создавать материальную базу обороноспособности государства.